Тонкие грани (том 4)

22
18
20
22
24
26
28
30

Я посмотрел на неё, после чего выдул облачко дыма, не вытаскивая сигареты.

— Вы что-то хотите мне сказать? — поинтересовался я вежливо.

— Чтоб тебя на путь истинный наставили, олух, — прохрипела она, после чего медленно, опираясь на свою палку, двинулась к выходу.

Вот здесь, честно говоря, у меня случился небольшой разрыв шаблона. Меня никогда не трогали старые люди, однако, как и у многих, сложился стереотип, особенно про верующих, что дай волю, и они тебя с говном смешают. Столько проклятий навешают, что задумаешься, а действительно этот человек верит в Святой Свет и следует одному из главных заветов: «Вывести ближнего своего брата иль сестру на Свет Божий, чтоб он очистился от Тьмы, его душу сковавшей»? Я всегда относился к этому снисходительно, пусть иногда меня это и раздражало, и я ожидал, что мне припомнят родителей или пожелают сгинуть во тьме, а тут прямо добра пожелали.

Невольно я даже проводил бабульку взглядом.

— Видела, Эйко? — тихо обратился я к малышке. — Вот кем надо быть, даже тому, кто тебя раздражает, желать искренне исправиться. Все бы были такие…

— Яу!

— Надеюсь, что когда вырастешь, станешь красивой здоровой девчонкой, которая будет парней очаровывать и верёвки вить, не будешь опускаться до всяких потаскушек, которые мозги на одно место накручивают.

— Яаяуэ!

— Так, хватит слюни пускать, — вытер я ей пелёнкой рот. — Мы цивилизованные воспитанные люди. Согласна со мной?

— Тбрьбрьбрьбрь… — напускала она слюней.

— Какая мерзость, Эйко… — поморщился я и начал вытирать слюни, присев на одну из скамей.

Но мои попытки стереть её слюни вызывали у маленькой бестии только ещё больше радостных слюней, словно для неё это была игра, цель которой — залить слюнями всё, что есть в округе. Её угуканья и странные звуки разносились по храму, не сильно при этом нарушая спокойствие. Они словно растворялись в нём эхом, наполняя жизнью, как это происходило с голосами других прихожан.

Те редкие посетители, что были здесь, проходя мимо нас, бросали на Эйко заинтересованные взгляды, иногда наполненные умилением, в то время как мне доставались осудительные. Плевать на них, плевать на этот храм и вообще на всё вокруг — я чувствовал в этом храме себя настолько неуютно и чужеродно, что просто ничего не мог с собой поделать. За четвёртой пошла пятая…

Примерно два месяца назад я хотел бросить курить и вообще не делать этого при Эйко. Но, наверное, данный момент можно и списать, так как у меня у самого стресс и что-то мне не даёт успокоиться. Хуже всего то, что я поймал одну забавную вещь — находясь среди наркобарыг и вооружённых боевиков, я чувствовал себя в разы спокойнее, чем в обычном храме.

Всё-таки с этим местом у меня были связаны неприятные воспоминания. Не те, когда мы ходили в подобный храм с семьёй и молились, а те, когда сестра умирала — я так и не увидел чуда, которое спасло бы её. Я не увидел ни света, ни чего-либо ещё, что помогло бы ей вылечиться. Зато увидел, как моя семья буквально трещала по швам, как финансовые долги душили нас и болезнь истощала не только Наталиэль, но и каждого из её родных. И где там божья помощь Святого Света своим послушникам, которые до того, как утонуть в работах ради родного человека, вели богопристойный образ жизни? Что-то Свет не освятил нас, видимо, был слишком занят освящением более достойных людей, которые приносили куда больше пожертвований.

Я сказал, что это место вызывает у меня неприятные ощущения.

Да, это правда — это место вызывало у меня ненависть. Ненависть абсолютно ко всему: от выдуманных хрен пойми кем богов до людей, которые разбивают лбы, чтоб вымолить у собственных фантазий что-то и отдающих последние деньги. Ведь вера она есть, она вокруг нас, как и боги, но, конечно же, без денег она не проживёт.

Я однажды читал книгу про человека, который разуверовал в бога, и мне очень понравились его слова по этому поводу:

«По-настоящему ненавидеть веру может только истинно верующий в прошлом».