Обычай принесения в праздник кутии соблюдался у нас в древней Руси, особенно на севере, в Новгородской области. По уставу Новгородского Софийского собора кутия приносилась, например, в главный соборный праздник Успения Пресвятой Богородицы к молебну, бывшему накануне после вечерни, и к концу праздничной литургии (Голубцов. Чиновники Новгор. Соф. собора, М., 1899, стр. 139–141, 143). Приносилась она и в другие праздники, например, Рождество Богородицы (стр. 22), Владимирской иконы Божией Матери (стр. 32), преп. Сергия Радонежского – 25 сент. (стр. 34), ап. Иоанна Богослова – 26 сент. (стр. 33), св. Иоанна Злат. – 13 ноября (стр. 50), св. Иоанна Новгор. – 1 декабря (стр. 55), св. Никиты Новгор. –30 апреля (стр. 113) ив других случаях. В Московской Руси, по-видимому, этот обычай не имел такого распространения и кутия приносилась по преимуществу при поминовении усопших.
242
Следует обратить внимание на то, что устав довольно точно указывает, из чего и как оно должно быть приготовлено.
243
В богослужебных книгах нередко можно прочитать на одной строке: ПРИЧАСТЕН такой-то. НА ТРАПЕЗЕ УТЕШЕНИЕ БРАТИИ.
244
Тех именно служб, после которых может быть трапеза.
245
См. у Голубинского. Преп. Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра. М., 1900, стр. 42, примечание, начавшееся на предшествующей странице.
246
С кутьей приносился не мед-сырец, а мед, как известным способом приготовленный напиток. Софийский ключарь пред праздником посылал за медом в софийские погреба (Чинов. Новг. Соф. соб., стр. 34, 35 и др.); мед мерили ведрами и кружками (стр. 37–38 и др.); его творили, т. е. как-то приготовляли (о преп. Сергии см. ниже). По местам у нас и теперь вместе с кутьей (иногда вместо кутьи) приносят мед-сырец или подслащенную кутью. Но это только потому, что помнят от старины самое слово «мед» и совсем забыли, что представляли собою древнерусские меды. Принесение меда-сырца не имеет того смысла и того значения, какой был в принесении меда-напитка. Мед, приносившийся с кутьей, назывался у нас «кануном». Слово «канун» – это в русском произношении «канон» (правило), каковым именем в богослужебных книгах обозначается ряд песнопений, составленных по известному правилу. В старину у нас праздничные каноны обычно пелись полностью на молебнах накануне праздников после вечерни пред иконою праздника, около которой поставлялись праздничные кутья и мед. Заупокойные каноны пелись на панихиде (древняя Русь не знала наших коротких, куцых молебнов и панихид без канонов). При панихиде тоже поставлялись кутья и мед или на самой гробнице, или на особом столе (о заздравных праздничных кутьях см. выше примечание 179; о заупокойных см., например, Чинов. Моск. Успенск. собора, стр. 86–87 и др., Чинов. Новгор. Соф. соб., стр. 35, 37–38, 41 и др.). От канона, как основной части молебна или панихиды, слово канон-канун было перенесено на поставлявшееся при этом питие, не имевшее нарочитого церковного названия (ястие имело такое название – «кутия»). Канун («канун – пиво или брага, сваренная к празднику или для поминовения умерших». Русская хрестоматия Ф. Буслаева под ред. акад. Соболевского, М., 1917) или мед, над которым был пет молебен или панихида, раздавался на благословение. В монастырях был запас такого «петаго» меда (Голубинский. Преподобный Сергий, стр. 42, примечание). Преподобный Сергий приготовление меда-напитка, приносившегося в церковь, считал столь важным делом, что не доверял другим, а, как сам пек просфоры, так сам и «канонь творяше» (там же). Так же поступал и преп. Геннадий Любимоградский († 23 янв. 1565 г.), «кутию варяше и просфоры печаше». (Житие, составленное около 1580 г. учеником его игуменом Алексием. В приложениях к службе. М., 1888, стр. 15). Канун в виде напитка чаще всего приносился в храм под большие праздники или пред поминальными днями, когда после вечерни около этого кануна торжественно пелся праздничный или заупокойный канон. Отсюда и название «канун» в смысле дня, предшествующего празднику или поминкам.
247
Уставная форма благословения трапезы: «Христе Боже, благослови ЯСТИЕ И ПИТИЕ рабов Твоих».
248
Благословляя праздничное коливо, Святая Церковь устами священнослужителя просит милости устроителям его: «Подаждь же, Блаже, благоукрасившимсия и память (святых и усопших) совершающим вся яже ко спасению прошения и вечных благ наслаждение». И принимающие коливо, как и всякую милостыню, по древнему обычаю приговаривают (так, по крайней мере, было в доброе старое время): «Дай Бог родителям вашим (в смысле родственников: см. выше примечание 4) Царствие небесное, а вам (подавшим) доброго здоровья».
249
Если же заупокойную требу никак нельзя перенести с перечисленных дней на другой, то ее должно совершать только после полного окончания всего общественного богослужения и лучше всего в притворе. Вообще большинство треб, в том числе и заупокойных, не исключая чина отпевания, по Уставу полагается совершать в притворе. А в данном случае это необходимо для того, чтобы сильнее подчеркнуть неудобство совершения в эти дни заупокойных молений в храме.
250
Арх. Сергий. Полный Месяцеслов Востока, т. II. Владимир, 1901, часть 2, стр. 14, 519–522.
251
ebooksa