Не хотел князь мстить. Заповедовал нам Бог враждовать только против дьявола-змея. И, чтобы противиться ему, надо уступать людям и не воздавать злом на зло.
Поднял князь с земли грязного, обожженного огненными палицами Тарасьева и сказал:
— Идите с миром и спросите княгиню мою. Если захочет возвратиться, и я возвращусь.
Толкаясь, забыв спесь и гордость, побежали бояре к шатру княгини, повалились ей в ноги и стали молить:
— Госпожа наша! Хотя и прогневали и обидели мы тебя тем, что не хотели, чтобы ты повелевала женами нашими, но теперь со всеми домочадцами своими мы рабы твои. Хотим, чтобы вы с князем возвратились на престол свой и избавили нас, грешных, от напрасной смерти.
Кротко выслушала их Феврония и сказала:
— Идите к господину вашему князю Петру. Если захочет вернуться к вам, то и я с ним скоро буду.
Они же в один голос:
— Просили мы его, и он послал у тебя, госпожа, спросить!
Феврония, видя их слезы и раскаяние, поспешила к Петру.
— Что решила ты, возлюбленная моя?
Прекрасные, полные слез глаза Февронии сказали князю больше, чем многие искусные речи.
Не помня зла, вернулись князь с княгиней в Муром, где на берегу встречали их все жители от мала до велика и с подобающими почестями проводили до княжеских палат.
Через хулу, злословие и унижение прошли князь с княгинею с достоинством и так же спокойно, как солнце и луна совершают свое течение по небу, когда собаки лают на них с земли.
Стали править они в Муроме, соблюдая все заповеди Господние. Ко всем питали равную любовь, не любили жестокости и стяжательства, а почитали справедливость и кротость.
Феврония, в молитвах и постах часто пребывая, продолжала творить многие чудеса и не переставала заботиться о сирых и больных, заступалась за вдовиц с малыми детьми, бедным монастырям многое отдавала.
Князь Петр, видя вокруг кроткий свет ее добродетели, и сам рядом с женой иным стал и тоже творил добрые дела, подобно ей.
Жить бы им да жить да людей радовать, только два века не проживешь, две молодости не исходишь. Пришла и к ним старость, и, предвидя скорый конец, умолили Петр с Февронией Бога дать им умереть в одно время, а чтобы и после смерти тела их не расставались, завещали положить их в одну гробницу. Для этого повелели вытесать в одном камне два гроба с тонкой перегородкой меж собой.
Однажды вечером призвал старый князь к себе поседевшую княгиню, усадил рядом на лавку, взял ее тонкую руку в свою и тихо поведал свое желание:
— О возлюбленнейшая моя, хочу идти в монастырь и принять на себя монашеский чин. Пойдешь ли со мною?