Палец, получив приказ, нажал на курок, и тяжёлые пули полетели вперёд, со скоростью набирая больший свист. Дикари, измазанные грязью, без волос, в кусках мусора вместо одежды, мелькали меж деревьев, пытаясь скрыться от роковых выстрелов. Но убойность АК-1 такова, что выпущенные пули прошивали деревья, разрывая животы и отрывая конечности противнику. После каждого выстрела, секундой позже громоподобного залпа, раздавались крики агоний, разлетавшихся эхом по лесу.
Командор выпускал по одному патрону и как только двадцатый, из тридцати пяти, покинул магазин, визоре больше перестали находить «живые» цели. Эстебан опустил дымящееся дуло и поднёс компьютер на руке, сверив геолокацию. Впереди, в метрах пятисот от него раскинулась деревенька. Раньше её заселяли обычные граждане… а теперь там празднуют пир дикари. Вся деревня была вырезана, а её жители, точнее части тел, пошли на утеху звериным потребностям. Мужчине пришла мысль вычистить этот оплот дикарей.
Пробежав метров сто пятьдесят, Эстебан наткнулся на идущее контрнаступление. Огромной мешаниной, безумной волной, одетые во всякий мусор, с листами резины и металла вместо брони, держа в руках самодельные мечи, топоры, трофейные винтовки и автоматы, дикари, переговариваясь на обрывистом, резком и грубом языке шли навстречу захватчикам. И им ничего не стоило заметить впереди стоящего Эстебана. Раздался страшный вопль, похожий на рычание, дикари, став неистово бесноваться, сорвались с собственных мест.
Пальцы Командора сжали автомат, палец нажал на курок, и дуло автомата разверзлось очередями, пробивавшими по два или три тела. Живой танк, крепость в чёрном, противостоял своре нелюдимов, бегущих на него подобно своре собак, теряя «собратьев и сестёр» по безумию.
Опустошённый магазин пал на землю. Рука загнала новый, затвор передёрнут, и новые очереди стали косить толпы улюлюкающих и ревущих варваров. Эстебан сорвал чеку с гранаты, похожей на баллончик и метнул её в толпу. Раздался оглушительный шумовой удар, и зарево яркого света ослепило всякого на расстоянии сорока метров. Только визоры и слуховые каналы ослабили действие гранаты, и Командор с радостью смотрел на то, как его противники, взявшись за окровавленные уши, выронив оружие, шатаются в непонятном состоянии с пустотой в глазах.
Вновь раздались рокочущие залпы, и земля оросилась литрами крови. Дикари издавали жуткий горловой звук, падали на обагрённые мёртвые пески. Топоры, клинки, винтовки и сами трупы усеяли вместо листьев ковром подножья сухих деревьев. Командор продвигался сквозь шум битвы и её ярость подобно мрачному вершителю судеб. Ни крика, не злобы, ничего из его уст не прорывалось, лишь холодный и методичный расчёт по уничтожению. Но тем временем его душа преисполнена пламенем гнева и войны. Автомат в его руках не умолкал, продолжая нести смерть. Но и противник не робкого десятка и как только ошеломление едва минуло, багровый и наркотический туман позвал в битву. Вокруг Эстебана сжималось кольцо из нескольких десятков нелюдей. Командор мог видеть их лица: перекошенные, напичканные металлом так кожи не видно, изуродованные до нечеловеческого состояния; в разноцветных глазах лишь пустота и злоба.
Командор стал отступать назад, выходя из круга. Многие оставались лежать на земле, так и не перейдя к наступлению и только одному, вознеся топор, удалось добраться до Эстебана. Но удар прикладом в челюсть и выстрел в упор, снёсший нижнюю часть лица, остановил безумно рычащего дикаря. Облитый жёлтой краской безумец, заливаясь алым потоком, распростёршись «улёгся» на землю. Эстебан, кинув взгляд по сторонам, опустил автомат, из дула которого валили клубы пара.
Всё пространство вокруг усеяли разорванные трупы и оторванные конечности с выпавшими внутренностями. На лицах противников застыла маска, с которой они жили всю жизнь – ярость и гнев. Земля под ногами стала невыносимо мокрой от пропитавшей её крови. Сам воздух пропитался железными нотками крови и горечью пороха.
– Приём! – Раздалось из приёмника.
– На связи. – Грубо дал ответ Эстебан, приложив палец к компьютеру.
– Говорит Антоний. – Голос прерывался статическими помехами. – Противник остановил наше наступление по всем фронтам. Ты единственный, кто прорвался так далеко. Поэтому Корпорация решила дать тебе существенную помощь.
– Какую?
– «Южный Поток» решил поднять бомбардировщики в воздух. Как только обнаружишь столицу племени, дай сигнал, чтобы они могли нанести удар.
Связь оборвалась. Командор деактивировал приёмник, пару секунд уделил размышлениям, но сначала решил проведать деревню, быстрым бегом направившись туда.
По дороге Эстебан встречал не менее трёх раз волны противников. Двадцать, пятнадцать и тридцать дикарей. Все они нещадно уничтожались, оставаясь устилать сухую землю леса, заливая его отравленной кровью. Через двадцать минут интенсивных боёв Командор вышел к поселению.
Вся деревушка представляла из себя круг домов, пребывавших в запустении. Перекошенные, похожие на одноэтажные бараки, уходившие под землю, дома стали единственными в заброшенном поселении. На растяжках и станках, на кольях и необычных конструкциях в самых извращённых формах закреплены свежие тела, вокруг жужжали тучи мух. У старых и развороченных домов, от которых тянуло гнилью, валялись различные приспособления: бандажи, плётки, бутылки, кляпы и ещё множество предметов дикарского «быта».
Композиция поселения явилась кругом построек, где на расчищенной площадке, в самой середине, возвышался высоченный столб. У него валялось три оголённых трупа, с надрезами, из которых сочилась белая маслянистая жидкость.
Усилители слуха уловили стоны и плач в одном из построек. Ни одного дикаря на удивление в поселении не водилось. Командор повернул тело в сторону источников звуков и визоры различили дом, ушедший под землю, отчётливо отдающий образом землянки с крышей, покрытой ковром мягкого мха. Стены развалюхи окутывались чёрными кусками сгнившей ткани и всяким «мягким» мусором. Даже пытались приколотить доски.
Нога Командора выбила сгнившую дверь, разлетевшейся фонтаном трухи, а фонари на шлеме тут же активировались, освещая пространство. Страшная вонь, способная свалить любого человека ослабла через респиратор, а вот увиденное нельзя было куда-нибудь скрыть.
Жужжание насекомых заполнило всё помещение. В углах забился десяток обнажённых людей: мужчин и девушек, лет так от двадцати и заканчивая, сорока годами. Под ногами подошва липла к полу. Эстебан обратил внимание под ноги и заметил, что десятки трупов догнивают в нечистотах, медленно разлагаясь.
ebooksa