Там, где ангелам нет места

– Неплохой ресторан. – С чувством культурно-эстетического резонанса выдал мужчина. – Никогда в жизни не видел таких домов.

– Ничего. – Шутливо усмехнулась Эбигейл. – Ты ещё не видел дворец. Вот там можно потерять сознание от количества роскоши. Бретонский Двор это единственный регион, способный держать достоинство.

Пара продолжила путь, и за их спинами оказался порог ресторана. Двери захлопнулись, как бы намекая, что назад пути нет. Эбигейл и Эрнест зашагали и зашли вовнутрь заведения.

– Роскошь превыше всего. – Единственное, что с удивлением высказал Эрнест, увидев окружение.

Стены обивали бархатные бардовые обои, отлично сочетающиеся с чёрными занавесками, касавшимися дорогостоящего деревянного паркета. По углам у окон, под томное освещение, создававшее атмосферу интриги и закрытости, были поставлены столы с длинными креслами, обитыми кожей.

Но пара не успела долго насладиться прекрасным видом ресторана, ибо их тут же окликнули. Сидящих в такое время суток мало, музыка не играла, поэтому парень и девушка быстро сообразили, мгновенно подойдя к самому углу, оказавшись в наиболее затемнённому месту.

– Вот и они. – Произнёс сидящий за креслом мужчина в малиновом пиджаке, улыбнувшись другому парню, уже в синим пиджачке. – Ну, пусть садятся.

– Позвольте представиться. – Тихим, не ощутимым голосом заговорил чернявый, но полный мужчина в синим пиджаке. – Я агент Генерального тотал-Корпарациона, представляю интересы Корпорации.

– Зачем мы понадобились такой Компании? – Сохраняя милое лицо, лживую улыбку и поминая подобранную салфетку, обратила вопрос Эбигейл.

– Дело в том, что Корпорация Единое Торговое Собрание приобрела у нас несколько предприятий в Скандии. Сейчас её капиталов хватило, чтобы оплатить четыре завода и две школы. Осталось пять детских садов, четыре супермаркета, шесть малых магазинов и одна текстильная фабрика. Нам предложили взять за текстильную фабрику человеческим капиталом.

– Вы нас продали? – Возмутился Эрнест с таким негодованием, что все официанты бросили на него неодобрительные взгляды.

Худощавый блондинистый паренёк косо посмотрел на пару, развёл плечами и руки и с чувством исполненного долга гордо произнёс:

– Компания всегда платит по своим долгам.

– И не только деньгами. – Мужчина в синем пиджаке достал несколько листков бумаги и кинул их на стол. – Теперь всё ваше имущество, движимое и недвижимое, которое было вам передано Корпорации и куплено вами на её деньги, теперь принадлежит нам.

– Как? Как это возможно? – В негодовании перебирал листы Калгар. – Все наши вещи стали вашими?

– Поймите, для Корпораций все государственные служащие лишь человеческий капитал, необходимы для удовлетворения воли рынка. Мы, естественно на пару с Культом Конституции, смещаем, выбираем, назначаем, а если и нужно – свергаем слуг государства. Для этого и принимаются законы, делающие вас самих человеческим капиталом, с которым можно сделать всё, что угодно. И это будет называться «независимая диктовка народной воли государству». – Блеснув безумным взглядом, мужчина грозно договорил. – А теперь выбирайте, вы с нами или вернётесь голыми в… никуда?

– Мы с вами, – мило улыбаясь, нащупав ладонь Эрнеста под столом и обхватив её, заключив в объятия, мило ответила Эбигейл. – Компания всегда платит по своим долгам.

Глава двадцать третья. Либерально-племенной строй

На следующий день. Окрестности города Микардо.

«Мы обязаны это сделать, как скорбно это не звучит. Сердца переполняет печаль, а глаза полны слёз. Наш святой долг теперь оградить тех, кто слишком упился свободой и теперь представляет угрозу для тех, кто стремиться построить до конца социум «Развитого Либерализма».