– О какой истине ты говоришь?
– Ох, почему я слышу в твоём голосе осторожность? – Возмутился Эрнест. – Ты знаешь, что власть в регионах ничтожна перед Корпорациями. Именно они сплели между собой Либеральную Капиталистическую Республику. Подобно нитям, финансовые и товарные потоки стянули между собой эти лоскуты. Да и сообщества, организации «Вестников Свободы» тоже как нити. Все их федерации, конфедерации, движения, объедения – они как щупальца, стягивают страну в единый монолит. Связи Корпораций и «Вестников Свободы» настолько сильны и… липки, что никто не подумает выходить из страны. И связи Корпораций в итоге переплелись с нитями тысячи сообществ и Культа Конституции особенно, превратив связывающие нити в «металлические тросы». Эбигейл, эти путы крепче любого страха. Запомни: гей, лесбиянка, легальный педофил, неосексофил, наркоман, декадент или иной извращенец не позволит уплыть субъекту страны, если там кучи других извращюг. Они вцепятся зубами. Такова суть федерально-конфедеральной политики. Уникальность – лишь эфемерная показушная иллюзия, ибо все равны в своих извращениях и похоти.
– Я поняла, Эрнест. Ты прав, но прошу, пускай, всё, о чём мы говорили, останется между нами. Ты сам знаешь, что мы сейчас наговорили на пожизненное.
– Эх, Эбигейл, ты должна знать, что я никогда не позволю тебе попасть в беду. Пускай даже если передо мной встанут те иерофанты из Культа Конституции, я натяну их капюшоны им на причинные места и вытащу тебя. С меня хватит потерь.
Девушка улыбнулась, а её чуть смугловатая кожа приобрела красноватый оттенок. Скорее всего, дама впервые слышала, как готов настоящий мужчина защищать то, чем он дорожит. Впервые, за всю жизнь…
– Это очень мило, Эрнест, но я вынуждена тебя буде огорчить. – Тон Эбигейл стал невыносимо тяжёлым и мрачным и, тряхнув чёрной папкой, гостья донесла суть рока. – Мне удалось найти Маргарет.
Глаза мужчины моментально вспыхнули и угасли. Душа как порох – возгорелась ярким огнём, и в ней словно кончился кислород, она потухла.
– Как? Где? – Обрывисто проговорил мужчина и тут же заелозил на кровати, не понять от чего…
– Постарайся успокоиться и принять, как должное всё, что там есть.
Эбигейл протянула чёрную папку и Эрнест тут же её выхватил. Пальцы мужчины скользнули по чёрному покрытию и вцепились в него, оттаскивая аккуратно систематизированный блок документов и информации.
Эрнест распахнул обложку и первое, что ему попалось на глаза это фото бывшей жены. Фотография девушки, образ на ней, вступил в резкое противоречие с очертаниями, живущими в памяти мужчины. Фиолетовые коротко подстриженные волосы пришли на смену золотистым локонам. Острая и хищная ухмылка отражала всю глубину изменений, скинув с лица добродушные очертания. Сами очертания лица стали какими-то острыми, словно их изменили хирургическим путём. На лице стояло клеймо ультрарадикального феминизма – два феминистских скрещённых знака, где вместо кулаков – клинки. На лице появился лиловый боевой марафет, а в носу, ушах, губах, щеках и веках заблестели странные металлические предметы. Привычные джинсы, куртки и платья карминовой расцветки сменились на противные облегающие кожаные штаны, высокие берцы под коленку, и жилетку из спрессованного латекса. Кожа изобилировала проколами и татуировками. Фото девушки было сделано на улице, и она несла с собой плётку и эротическую игрушку.
– Это не моя жена! – Вспылил Эрнест и продолжил читать досье. – Этого не может быть!
– Да, это она. Частная тюрьма «Скверный Чародей» меняет многих. За то, что она стала «Вестником Свободы» и вступила в феминистские сообщества, её освободили. Там ты найдёшь решение начальника колонии и её прошение об освобождении в связи с «осознанием всех ценностей Свободного мира и торжественной клятвой, в которой я клянусь чтить и практиковать принципы Свободы». Она сама это писала.
– Но почему?!
– Частным тюрьмам неплохо платят за то, чтобы они ломали заключённых, заставляя их «присягать» идеалам Либеральной Капиталистической Республики. Пытки, подлоги, голодание, недосып и пропаганда: всё это идёт в ход. И никто это запрещать не собирается, ибо всё, как говорил один из Культа Конституции: «направлено на утверждение, распространение и укрепление прав и свобод, а значит, не может быть осуждено. Если ради Свободы, придётся попрать достоинство человека, мы это сделаем».
Слова Эбигейл отражали сухость и машинальность. Она не знала, что есть, второй раз потерять любимого человека и не понимала, что делать. Девушка протянула руку к плечу мужчины, но тот в эмоциях отряхнулся и приложил ладони к глазам.
– Я думал, что её ещё встречу. Что она жива, и мы вновь обретём сына. Но теперь я знаю, что она умерла точно. Она мертва.
Голос, тон и слова мужчины отражали всю глубину отчаяния. Он снова рухнул на самое дно и готов был сгнить в депрессии. И Эбигейл сделала то, что посчитала сейчас самым нужным. Она просто встала и покинула комнату, оставив парня одного с горем.
Девушка покинула порог комнаты и тут же обратилась к своему охраннику:
– Следи за ним. Смотри, чтобы он не натворил глупостей.
ebooksa