Хаг моча принял подарок.
— Мы вернемся и опрокинем их. — Вейл явно пытался подобрать слова. — Может ты и не такой говнюк, хоть и идиот.
— Это твои последние слова брату? — Улыбнулся Хаг.
Отступила треть отряда северян. Дунланг и его алые щиты остались почти все, за исключением раненных. Своего сына тан тоже отправил, с письмом в свою крепость. Приказывать ему пришлось так же, как и Хагу своему брату припомощи смачного удара по лицу. Почему-то только этот прием вразумлял. Н азаслоне Дунланга осталось не больше сотни воинов, против трех сотен щитов горцев, да еще и окопаввшихся на вершине…Бой обещвл быть коротким.
— Сын волка остается со мной. — Усмехнулся тан.
— На сколько мы их задержим?
— Хватит, чтобы они успели убраться и предупредить ближайшие селения. Вперед парни, покажем птицетрахам, как сражаются настоящие мужчины! Покажем, как умирает север!
Северяне застучали в щиты, заорали, поистине нечеловеческим воем, под стать горцам на холме. Под великую и страшную барабанную дробь они строем приближалась к холму. По выражениям лиц, которые видел Хаг, казалось, что они идут не на смерть, а на веселую кулачную свору на ярмарочной площади. Северяне улыбались, кто то запел похабные песни про сладкие ночи с чужими сестрами и матерями. Он неожиданно почувствовал какую-то радость, что остался.
Враги оказались на расстоянии сотни шагов. Послышались первые оскорбительные выкрики: про богов, про матерей. Дунланг не отставал от своих щитоносцев и его бас вырывал на свет изощренные и очень оскорбительные для любого человека в мире слова. Хаг, который умел слабо ругаться, предпочел промолчать, ибо переплюнуть тана он бы никогда не смог. Вождь горцев спутился с коня, как и его всадники, заняв места в стене щитов.
— Зачем он слез с коня? — Недоумевал Хаг.
— Хочет показать, что в нем осталась честь, будет биться в клине. Нам на руку, уж теперь я его не упущу… Воины севера! — Прорычал Дунланг. — Настал час показать, кто вы есть пред лицом великого Лунга! Крушите щиты, рубите головы, убивайте! Убейте их всех!
Позади щитонсцев, за которыми прятались и кресты с пленниками виднелось какое-то мильтешение, через секунду ряды расступились и перед щитами поЯвился друид. Хаг сразу же понял, что это был далеко не человек: высокий, выше даже Дунланга на пол головы, с неестетсвенно бледный, гладко выбритым лицом и зеленые ровными волосами, с вплетенными в них десятка вороньих перьев. Друид и его сопровождающие кинули в сторону северян камни, как сначала показалось Хагу, однако, когда подобный «камень» ударился об его щит, оставляя ало-ржавый след, он понял, что это отрубленные головы. Тан не смог спасти своих людей.
Гул, грохот, ругательства. Все это заполонило пространство вокруг Хага. Впереди он видел только черные изображения птиц на стене щитов. Он даже не видел их лиц, только вороны. Виски жутко стянуло, кровь с бешенной скоростью приливала, шлем казался тесным. Еще секунда и на него обрушаться десятки мечей, корпий, топоров, и лишь щит спасет его от неминуемой гибели. С этой мысли он вжался в него.
Обратный отсчет пошел…
— Руби! — Раздался рык Дунланга.
Первые стрелы полетели навесом с середины строя северян. Первые ряды щитов столкнулись. Обитый железными пластинами щит Вейла крепко сдержал первые удары меча. Хаг уклонился от тычка копья. Поднял щит, подставил его под топор. Удары крушились один за другим. Копье горца прошло мимо него, однако угодило в открытую шею бойца рядом. Щитоносец рухнул вперед, сделав окно для удара. Хаг им воспользовался. Ткнул клинком в открытую шею: щит горец неосмотрительно опустил вниз.
«Один есть». А на каждого северянина приходилось по три горца.
— Вперед! Бей! Бей! — Орал Дунланг. Но его рык тонул в шуме битвы.
Горцы напирали, благодаря численному перевесу они продавливали стену северян. Клинок Хага довольно быстро покрылся зазубринами, но он продолжал и продолжал рубить щиты. Рядом с ним появился Овейн, вставший на место второго погибшего соседа Хага. Обожженый со всей яростью бил топором. Свалил противника Хага двумя ударами топора.
Но яростное сопротивление не могло помешать преобладающему противнику. Стена северян на глазах крушилась. Горцы пробились сквозь ряды и битва перешла на единичные поединки.
ebooksa