Под неусыпным надзором

22
18
20
22
24
26
28
30

– Да, пожалуйста. Позже мы вернемся, чтобы обсудить все условия.

КОНЕЦ

Часть третья. Сквозь туман

Глава 28. Моя душа поднималась, дрожа

Шесть месяцев спустя, вскоре после того, как я напечатал слово «КОНЕЦ»

– Нам не понравилось, – сказала Венди. – Взять хотя бы этих персонажей. Это что, мы? Вот эти вот… существа? Эта Джойс? И эта жуткая Вероника? Знаете, я еще никогда не читала ничего настолько унижающего наше достоинство!

Но у тебя действительно желтые зубы и от тебя действительно воняет, ты чокнутая и ты шантажировала меня и вымогала мои деньги. Так в чем проблема, Вероника? Ой, прости, я хотел сказать – Венди. Да, и еще: твоя стрижка – это просто жуть. Я до сих пор не уверен, но мне кажется, ты сделала ее сама кухонными ножницами или ножом и вилкой. Или же это Джойс – ой, еще раз извиняюсь, я имел в виду Нату – забралась повыше и обработала твою голову секатором? Я вовсе не давал волю своей творческой фантазии, описывая твою дурацкую внешность. Единственное, что я сделал, – это изменил цвет твоих волос: благодаря мне ты стала блондинкой, а не пепельно-серой мышью.

– Да, точно! – воскликнула Натали, воодушевленная своей компаньонкой. – И наши идеи, сами идеи нашей организации. Вы ведь все извратили! Боюсь, это не добавит уважения нашему международному сообществу.

Ты так считаешь, Джойс? Прости, я, конечно, хотел сказать, Натали. Никто никогда не знает наверняка, что он из себя представляет. Разве не так? Уж тебе-то следует ценить это. Поскольку ты лишена даже намека на самооценку или хотя бы чего-то, что можно было бы принять за здравый смысл. Тобою управляют низменные звериные инстинкты – иначе ты бы смогла понять, насколько отвратительны, нелепы и злобны вы обе, как и вся ваша «организация».

В свою защиту хочу сказать: мои ассоциации с вашей «организацией» нервировали меня самого куда больше, нежели я это показал на бумаге. Разве не этого вы хотели: прославить чудеса вашего дорогого Мастера и его знаменитого общества проекционеров в интерпретации моего воображения?

Вы это и получили – правду. И кое-что на закуску: ваш Мастер всегда заявлял о своей собственной менее известной «работе», так вот – кроме изменения нескольких имен и цвета волос – все остальное в моей книге – истинная правда. Вся правда. Я даже не стал бы называть ее художественной литературой. Я бы назвал ее отчетом о своем необычном жизненном опыте.

– Вы хотите сказать, что… – произнесла Венди с искаженным от злости лицом, выражение которого не менялось с того момента, как она постучалась в мою дверь, сжимая в руках рукопись. – Вы потратили шесть месяцев… Шесть месяцев мы ждали и ждали эту книгу, и вдруг вы преподносите это… Эти «Желтые зубы»? И на чьи это зубы вы намекаете?

Я откашлялся, чтобы прочистить горло.

– Ну, что ж, Венди. Обычно на создание романа у меня уходит чуть больше года. Но, исходя из того, что вы чрезмерно давили на меня, постоянно напоминая о срочности и нехватке времени, учитывая исключительность книги, которую я писал, не говоря уже о живом… слишком живом «материале», которым я был в избытке обеспечен со дня нашего первого знакомства, у меня было достаточно вдохновения и мотивации, чтобы закончить этот труд как можно скорее. Мне также было даровано моим издателем разрешение развить такие детали, как зубы, и тому подобное.

Венди сплела свои пальцы в нечто похожее на костлявое месиво и затрясла этим пучком костей перед моим носом.

– Но вы даже не изменили все имена! Вы остались тем, кто вы есть. Вы. Вы включили себя в эту историю! А эта книга должна быть не про вас, а про него и про труд всей его жизни. Это неприемлемо. Это совсем не то, что мы просили. Это не то, что от вас требовалось.

– Нет, это совсем не то, – сказала Натали. – Вы нас очень, очень разочаровали. Честно говоря, я испытала некоторое дежавю – прямо как после встречи с вашим другом Юэном.

– Точно, Ната, абсолютно так, – подхватила Венди, усиленно кивая головой, чтобы подчеркнуть значимость своих слов.

Я видел, как наливалось гневом лицо Наты. Казалось, она очень долго ждала, чтобы дать выход тому, что накопилось у нее на сердце, отыграться на ком-нибудь. Представляю себе, как это, должно быть, трудно: десятилетиями жить с таким человеком, как Венди, да еще в этой развалюхе на задворках Тора, прислуживая ему и всем этим «бывшим» из АПР, или Ассоциации психологических расследований. В своей работе я, по крайней мере, заменил аббревиатуру АПР на ОПИ – хотя вряд ли кому-то, кроме небольшой горстки людей, известно, что такое АПР.

– Вы, писатели, всегда так много всего обещаете. А мы были так сильно в вас заинтересованы, мы предоставили вам такую прекрасную возможность проявить себя, вы получили доступ к настоящим чудесам, а вы… вы принесли нам это? Вы убили нас. Вы опустили нас, АПР, вы опустили его и сами опустились ниже некуда.