План наш прост и даже отчасти наивен. Взорванная скала перекроет подгорное русло реки. Вода начнет подниматься. В долине образуется озеро. К вечеру уровень воды должен достичь неприступных утесов. Если мы на втором плоту сумеем достичь этого места, то к четырем утра доберемся до камней.
Что будет потом – неизвестно никому. Бейкоп, впрочем, говорит, что бог-то наверняка знает, но нам от этого не легче.
– Восемьдесят три, восемьдесят четыре… – бормочу я.
Майор дублирует меня по-английски. Шипения шнура уже не слышно – вода уносит плот к скалам.
– Сто шесть, сто семь, сто восемь…
Топот копыт за нашими спинами. Черт, как не вовремя кого-то принесла нелегкая!
– Сто пятнадцать, сто шестнадцать…
– Доброе утро, господа!
Я узнаю голос штабс-капитана Слащева.
– А чего-то вы тут делаете?
Ага, это уже Нефедов.
– Какое чудесное утро! – похоже, Слащев уже успел принять стакан спирта.
– А что там плывет? – глазастый Нефедов замечает наш приближающийся к скальной щели плот.
– Сто тридцать один, сто тридцать два, – шепчу я.
– Господин профессор, – с обидой в голосе обращается к Нефедову штабс-капитан. – Мне кажется, или с нами не желают разговаривать?
– Джентльмены, сорри! – отвлекается от счета Бейкоп. – Мы есть быть заняты.
– Чем это, интересно? – я слышу, как Слащев спрыгивает с лошади.
Плот скрывается под скалой.
– Сто тридцать восемь, сто тридцать девять, сто сорок… Ложись!! – ору я на всякий случай.
Два боевых офицера и опытный Нефедов выполняют команду с отменной скоростью и четкостью. Взрыва мы не слышим. Просто вдруг вздрагивает земля, скальный массив выбрасывает из всех трещин и щелей пыль, мгновенно исчезая в бурой дымке, а потом огромный утес, под который уходит река, проседает и рушится. Грохот бьет по ушам. Ему на смену приходит тяжелый подземный гул. Скалы проваливаются одна за другой, исчезая в какой-то исполинской каверне. Но самое страшное не это. Из-под них вдруг вырывается пенистый поток, широко разливающийся по долине.