Книга увеселений

– Долек чесноку? – переспросил Забара.

– Головок, говорю тебе! Добавит фунтов десять редьки, сдобрит свежей зелени пучком, все это мелко покрошит, посолит хорошенько, перемешает, а потом умнет благоуханное кушанье с полдюжиной буханок хлеба на ранний завтрак.

– Щедрый к собственному желудку неминуемо добр к прихотям утробы ближнего! – заметил Забара.

– В точку! Ведь мы родня! Помнишь ли Иосиф, как славно ты угощался у меня, как обильно накормил тебя я бычьим мясом? Таков же и сокровник мой. Раз постучался в дом к нему скиталец голодный и мучимый жаждой. Великан щедрою рукой положил пред гостем очищенный от плесени сухарь, и водрузил на стол огромный жбан воды, чтоб сухость в горле предупредить. Заметив досаду на лице бродяги, уксусу принес в стакане.

– Пришелец, верно, растрогался и прослезился?

– Прослезился! Размазал слезы по чумазому лицу, вышел на улицу и заорал, во всю глотку:

Здесь живет негодяй,

Крохобор, скупердяй.

На столе – ни черта,

И тарелка пуста!

– Неблагодарный откусит руку кормящую. Нельзя быть добрым! – заключил Забара.

– Природа его такова. Говорят наши мудрецы: “Благородный мыслит благородно и в благородстве устоит”.

– Теперь похвастайся его умом.

– О чем хочешь спрашивай, все на свете ведомо ему.

– Что смыслит он в медицине?

– Знает хвори всех умерших и похороненных.

– Небесные науки для него не тайна?

– Его не проведешь, и он усвоил твердо: солнце – верный признак дня, а звезды загорятся к ночи.

– Силен ли в математике твой родич?

– Легко сочтет число буханок съеденного хлеба.