Хроники Шеридана

…Широкие ступени, с четырёх сторон поднимавшиеся к стенам Храма, были чисты и светлы, как и в мирное время. Казалось, грязная накипь военного лиха не смогла дотянуться до этих мраморных плит, растеряв всю свою силу на разорённых ею же улицах. Но подобравшись ближе, спутники поняли, что на самом деле заслон ей поставили Тени: призрачные гиганты преградили путь сотням недругов, рвавшихся к святыне Людей, и площадь перед Храмом стала полем битвы. Пришедшие могли только представить себе, какая страшная сеча кипела тут всего несколько часов назад, но теперь здесь было тихо, лишь ветер шевелил одежды погибших, да шуршали опавшие листья…

Признав своих, Тени пропустили их к дверям Храма.

Скинув Гилленхарта на мраморный пол – вышло у него это не очень аккуратно, Коротышка бросил рядом с ним остальную амуницию. Сам привалился к стене, перевёл дух, огляделся… Чёрный дрожащий столб на западной стороне стал еще выше и шире. Теперь он больше напоминал гриб – вершина его расплылась над гибнущим Городом в гигантский неровный круг, словно некая невидимая преграда на небесах расплющивала её и не давала подняться выше.

– Вот ведь погибель!.. – пробормотал Коротышка, заворожённо наблюдая, как чернота медленно и неотвратимо пожирает светлое пространство. Потом опомнился, сплюнул, утёр губы рукавом, и достал из-под одежды потёртые кожаные ножны.

– Ну, что? Опробуем твой подарок?.. – спросил он у Юстэса, показывая ему извлечённый из ножен кинжал. Тот взглянул и ничего не ответил, и глаза у него были совсем потухшие.

Повертев кинжал в руках, Коротышка вставил клинок в еле заметное отверстие в дверях. Сжал рукоятку, попробовал повернуть… Туда, сюда… Не получалось.

– Ишь ты!.. – злобно пропыхтел он. – Входит, как родной, в скважину-то, а проворачиваться не хочет!

Поднатужившись, Коротышка ухватился за кинжал обеими руками, так, что спина его взбугрилась узлами мышц, но непокорный замок не сдавался. Раненый ворон беспокойно закричал, вытянув шею.

– Что?.. – не оборачиваясь, переспросил его Коротышка, продолжая возиться с замком.

Ворон снова прокричал непонятное, точное силился что-то объяснить. Коротышка отпустил кинжал и повернулся к крикуну. Тот широко разинул клюв и громко каркнул… Рыжий внимательно посмотрел на юношу.

– Ты уверен?.. – спросил он ворона и, не дожидаясь ответа, легонько пнул Юстэса ногой. – Эй, твой приятель говорит, что ты можешь открыть эти двери…

Гилленхарт медленно поднял голову. В его помутневших глазах появилось осознанное выражение.

– Он? Говорит тебе?..

– Ну, да! – рассердился Коротышка, и нетерпеливо пояснил: – Я разбираю язык зверей, чуешь? И птиц и всех прочих тварей…

В ответ Гилленхарт лишь вяло качнул головой и закрыл глаза. Его маленький приятель начал заводиться, и тогда ворон снова что-то прокаркал.

– Он говорит, – перевёл Коротышка, – что это он привёл тебя сюда… – Юстэс хрипло засмеялся. – Он был сначала той птицей, что напала на тебя в детстве, – продолжал Коротышка, – потом превратился в человека, того, что спас тебя в пустыне. Его звали Али…

Юноша резко оборвал свой смех:

– Зачем он сделал это?

Коротышка выжидающе посмотрел на пернатого. Тот раскатился долгой деревянной трелью.

– Его хозяин – некий брат Або, – пояснил рыжий. – Монах, что ли?.. Ты знал его под именем Фурье… А ещё он говорит, что тебя закляли убить Собирающую Души, но ты её не убил, и поэтому мы не сможем уйти отсюда. Вот так… – философски закончил он, отчего-то успокоившись, и сел рядом с Юстэсом, уткнувшись подбородком в колени. – Вот так! – повторил он почти весело. – Не уйти нам… и эта дрянь проглотит нас вместе с этим паршивым городишком… И всё из-за какой-то бабы. Всегда знал, что от баб – одни беды!