Речь ее прерывается хрипом и кашлем. Тело содрогается на моей спине, и я едва не падаю, но наклоняюсь вперед и пру, пру, что есть сил… и даже когда их практически не остается, все равно пру. Я дотащу ее, спасу, мы выберемся, просто не может быть иначе, слышишь, реальность?! Я тебе приказываю, твою мать!
– Дрон, я…
Молчи, Блонди, береги силы, теперь твоя задача – выжить. Держись. Держись, слышишь?!
– Спасибо тебе… я никогда не…
Блонди, нет! Сам не знаю, почему я еще не упал. Не знаю, почему чуть позади отчаянно кашляет, но идет Волчара, которого частично уже волочет Шахматист. Может, потому, что мы, сталкеры, боремся за жизнь до последнего? За свою и не только…
Три четверти экрана светлые – вот они уже, эти сосны, совсем рядом, кажется, и в то же время словно в километре… Держись, Блонди, держись, милая, мы уже почти… Молодец, что молчишь, не трать силы, потом все скажешь, черти полосатые, потом мы с тобой знатно надеремся в Миассе, вспоминая этот прорыв. Мы выживем, слышишь?! Даже не вздумай сомневаться! Мы…
Кашляю уже и я. Мой организм тоже на последних ресурсах. Перед глазами мутится и двоится, в висках и в груди ломит страшно, но экран долбаного ан-детектора почти весь чистый…
Сзади звук падения и еле слышное Волчарино «Твою бабушку!», прерываемое кашлем. Не оглядываюсь, потому что если оглянусь, то упаду и больше не встану. Представить только, как обидно будет сдохнуть в десятке метров от спасения! Они дойдут. Должны дойти! Шахматист не качок, но жилистый и выносливый, а Волчара – упрямый, как сто китайцев. Моя задача – дойти и дотащить Блонди. Чувствую, что еще чуть-чуть – и судорога схватит обе мои ноги сразу, и тогда капец. Гонка кто раньше – граница аномалии или судорога? Я говорю себе и реальности, что точно не судорога. Я не уверен – я знаю, потому что иначе и быть не может, потому что я без пяти минут…
Когда давление «замора» заканчивается, я даже не сразу это понимаю, потому что организм словно через камнедробилку прошел: чего он там в таком состоянии почувствует. Словно в тумане вижу три сосны, делаю к ним по инерции еще несколько шагов, и тут мышцы наконец отказывают: падаю ничком и ору от боли в сведенных икрах. Ну, как ору – разеваю рот и бессильно свистяще хриплю. Зато мы дошли, выжили, слышите, все?! Слышишь, реальность, слышишь, Зона?! Я же говорил, говорил!
Ох, как больно! Растереть бы мышцы, но как – Блонди так и лежит на моей спине, и я не могу из-под нее вылезти, хотя она и не шибко крупная женщина, прямо скажем…
– Блонди, – хриплю я, – сползи, пожалуйста!
Ноль реакции. Потеряла сознание или?.. Нет, конечно же, потеряла сознание, я же программировал реальность, я же приказывал, не может быть, чтобы все зря…
– Блонди…
Кашель сзади и звук падения тела. Волчара… Дошел, жив, курилка! Кто-то подползает…
– Шахматист… помоги… Блонди… Она… как она?
Слышу его хриплое дыхание. Он совсем рядом… Напрягаюсь, пытаюсь приподняться, уже почти не чувствуя ног, а он, надсадно кряхтя, стаскивает с меня Блонди… Тянусь к ногам, начинаю растирать мышцы, выть от боли нет сил. Но на вопрос есть.
– Блонди, она…
Серое лицо Шахматиста расплывается перед моими глазами. Слезы? Я не вижу его выражения, но… что-то сжимает мое сердце, словно когтистой лапой. Предчувствие? Или откат от стимулятора?
– Блонди…
– Дрон, она…
ebooksa