Шефер остановился на красный и без всякого выражения смотрел на Бертельсена, пока светофор не переключился на зеленый, а сзади не засигналила черная «Тесла».
Он покачал головой:
— Не понимаю.
— Ну блин, — цокнул языком Бертельсен. — Если ты не понимаешь, что я имею в виду, то ты здорово сдал, старик. Это я тебе точно говорю!
— Отстань, а! — фыркнул Шефер. Он нажал на газ и повернул налево на Дроннингенс Твергаде. — Я же не…
— Вот почему Микала тогда уволилась. Неужели ты не понял? Разве ты никогда не замечал, что она… Эй, тормози, это здесь! — Бертельсен указал вперед через лобовое стекло. — Видишь вывеску с надписью «Bazaar»? Остановись там, я сбегаю за едой.
Шефер подъехал к тротуару и посмотрел на фасад.
«Bazaar» оказался вовсе не маленькой грязной шашлычной с голой лампочкой на потолке, как он себе представлял, а респектабельным заведением с дизайнерской мебелью и окнами от пола до потолка. Он вмещал добрую сотню человек. Дверь была распахнута, но свет в помещении не горел, и Шефер увидел перевернутые стулья на стойке бара.
— Похоже, они еще не открылись, — сказал он.
— Да, но повара на кухне уже вовсю работают, мне здесь обычно быстро готовят заказы навынос. Через десять минут приду!
Бертельсен выскочил из машины и захлопнул за собой дверь.
Шефер пронаблюдал, как он вошел в ресторан и поздоровался с каким-то молодым хипстером в татуировках. Они поприветствовали друг друга, как старые друзья, и вместе исчезли в глубине помещения.
Шефер включил радио и стал переключать каналы, стараясь найти что-нибудь вразумительное, но ему попадались только подростковые песенные страдания, иммигрантский рэп или радиоведущие, смеявшиеся над собственными шутками. Он выключил радио и стал молча наблюдать за уличным движением, обдумывая слова Бертельсена.
Он сдал.
Шеферу не понравилась эта мысль. Если он на что-то и мог полагаться, так это на свое шестое чувство. На интуицию следователя.
Он достал из внутреннего кармана записку и разгладил ее пальцами. Это был розовый стикер, на котором Элоиза записала имя накануне вечером, перед тем как уехала. Он скомкал его в ту же секунду, как за ней закрылась дверь, но ночью около трех часов очнулся от лихорадочного сна и лежал в темноте, прислушиваясь к дыханию Конни и размышляя о загадочных признаниях Элоизы и Яна Фишхофа.
В половине пятого он встал, спустился на кухню и достал записку из мусорного ведра.
В рассказе Элоизы было что-то такое, что засело у него в уме и теперь точило его мысли.
Что хотел сказать Ян Фишхоф?
ebooksa