Кингчесс

— Несомненно, я уполномочен их озвучить. До императора Судана дошла информация, что Британская Империя не намерена окончить свою экспансию и с этой целью собирается заключить с вами союз. Её цель — это захват своих бывших колоний в Родезии. Мы не можем этого допустить, и в моём лице император Судана Иоанн Тёмный намерен вам предложить военный союз и готов поддержать вас людьми и оружием, в случае, если вы будете вынуждены начать войну с Великобританией.

— От себя могу добавить, что англичане вас всё равно предадут! Это не мои слова, а слова моего императора.

— Слова негра?! — переспросил де ла Рей.

— Слова императора. Если вам так удобно признавать его чёрный цвет кожи, то это ваше дело. В душе мой император лучше многих белых, и иногда у меня складывается впечатление, что он не африканец, понимая, сколькими знаниями он обладает.

— Посланник Божий? — скептически усмехнулся де Вет.

— А почему нет? — не стал оскорбляться Баламут. — Для кого как, а для негритянского населения он Бог и Великий унган. Надеюсь, вы этого не будете оспаривать?

Премьер-министр республики Трансвааль Луис Бата не собирался этого делать. Предложение было серьёзным, а авторитет чёрного императора среди чернокожего населения был неоспорим.

— Почему вы думаете, что мы сможем согласиться? Союз с англичанами принесёт нам намного больше выгоды!

— Возможно, в краткосрочной перспективе и принесёт, но в долгосрочной перспективе — нет. Объясню, почему. Иоанн Тёмный ненавидит англичан и он готов признать ваше государство, которое, в случае завоевания Капской колонии, будет названо Южно-Африканской республикой. И он более не будет претендовать на её территорию.

Эта фраза сначала вызвала саркастические улыбки у буров, а потом и их откровенный гнев.

— Вы, в самом деле, думаете, что сможете нас запугать?

— Нет, не думаю, у меня нет цели вас запугивать. Зачем пугать людей, которые будут просто уничтожены и сброшены в Индийский океан. Я ещё раз повторяю, я предлагаю вам союз! Пусть вы и плохие союзники, но плохой мир лучше доброй ссоры, как говорим мы, русские.

— Вы не соберёте много сил! У вас в империи стали возникать стихийные восстания, и ваши силы понадобятся в других местах.

— Восстания, действительно, происходят, — признал Баламут, — увы, природа человека такова, что ему всегда хочется большего, чем он уже имеет. Но с этими проблемами мы справимся полностью своими силами. На вашем месте я бы задумался, справитесь ли вы с полумиллионной армией, пусть и вооружённой старыми винтовками, но имеющую в своих рядах ручные пулемёты и миномёты.

— Вы не сможете столько собрать!

— Сразу нет, но через полгода перед Преторией будет стоять даже больше. Мы завалим вас трупами, ведь вы не сможете выставить против нас больше пятидесяти тысяч бойцов. Даже если вам на помощь придёт Великобритания, то больше ста тысяч солдат она всё равно не пришлёт.

— К тому же, наш император имеет очень большой опыт войн и пользуется безусловной поддержкой всего негритянского населения, и я не исключу, что в тылу вас ждут большие проблемы, и партизанскую войну будете вести уже не вы. Вы недооцениваете чернокожих бойцов. Подготовленные и организованные должным образом, они сметут ваши жалкие укрепления и уничтожат все боеспособные силы. А потом, потом начнётся вакханалия, ведь победивших не судят. Не так ли, господа!

— Общественное мнение осудит такое проявление вопиющей жестокости. В Европе поднимется волна возмущения и сюда отправят войска, чтобы уничтожить вас. Европа нам поможет!

Баламут только усмехнулся в ответ на такую глупую наивность и веру в общеевропейские ценности. Одно дело — возмущаться, а другое дело — ехать на другой конец света и умирать в диких саваннах враждебной Африки, за кого-то.

— А кто вам сказал, что эти люди будут действовать по приказу. Виновные в злодеяниях будут выданы европейской общественности и с радостью примут заслуженную казнь, прославляя своего вождя, Великого унгана Мамбу. Вы разве не знаете об этом?