Кингчесс

Демократы, во главе с Уильямом Брайаном, настаивали на отправке, всего лишь, двадцатитысячного корпуса и только для того, чтобы сохранить и удержать территорию Габона. А затем обратиться за военной помощью к Иоанну Тёмному, предложив ему промышленное развитие его некоторых территорий, список помощи которым прилагался отдельным документом.

С этим категорически были не согласны республиканцы, и теперь слово осталось за президентом и открытым голосованием. «Битвой гигантов» назвали впоследствии это заседание газетчики. Градус прений всё повышался и повышался, пока, наконец, не вмешался Рузвельт.

Встав и призвав всех к молчанию, он взошёл на ораторскую кафедру, приготовившись говорить. Откашлявшись и медленно расправив пышные усы, он снял пенсне и начал речь.

— Господа! Процесс обсуждения столь малозначащего вопроса занял слишком много времени, и это тем более удивительно, что речь идёт о наведения порядка на территории наших заокеанских владений. Каждая уважающая себя страна обязана защищать свои интересы. Каждый гражданин САСШ, имеющий свои интересы и имущество, в любой точке мира, должен знать, что он всегда получит поддержку от своего государства. Это непреложная истина, и не мне её вам говорить. Я предлагаю пригласить на эту трибуну военного министра, мистера Люка Райта, пусть он всем нам объяснит, в чём разница между двадцатью и пяти десятью тысячами солдат, и почему нам так необходимо это сделать. Прошу вас, мистер Райт! — и он приглашающим жестом указал на военного министра.

Седовласый сухощавый мужчина, одетый в элегантный и отлично сидящий на нём костюм, встал со своего места и вышел к трибуне, сменив там президента. Его строгое лицо, со светлыми усами, было напряжено, но, тем не менее, спокойно. Вместо новомодного пенсне он носил очки в серебряной оправе.

— Господа, — обратился он к присутствующим, как и до этого президент. Я рад, что удостоился чести выступать здесь, перед вами, в американском Конгрессе. Каждый из нас несёт ответственность перед нашими избирателями, и мы должны в полной мере сознавать, что защищаем целиком и полностью их интересы. Я, как военный министр, уполномочен заявить, что двадцать тысяч солдат, это катастрофически мало для обороны Габона. Повстанцы отлично вооружены и снабжены французами всем необходимым. Их цель — оккупация чужих колоний и подчинение их впоследствии французскому правительству. Это очевидно, и мы не можем с этим не считаться. Господа сенаторы, это закрытая информация, и прошу вас не разглашать её в частных разговорах!

— На сегодняшний день, Саид-паша, являющийся лидером повстанцев, имеет в своих рядах около семидесяти тысяч бойцов. Вооружение его повстанческой армии составляют и пулемёты, и даже орудия. Это практически разрушает наше преимущество. Мы не можем противопоставить ему более совершенное оружие, ведь и его солдаты обладают им в равновеликой мере. И только качеством наших солдат, их готовностью пожертвовать собою за наши интересы и интересы нашего государства, мы сможем переломить эту ситуацию.

— Но повстанцам будут противостоять не только наши силы, но и германские, — выкрикнул с места сенатор-демократ Джозеф Кеннеди.

— Да, это действительно так. Но посмотрите, кого они набрали в свои ряды. Это вчерашние дикари, плохо умеющие воевать огнестрельным оружием и только буквально вчера ставшие под ружьё.

— Но и у Саида такие же дикари, — не успокаивался Кеннеди.

— Почти такие же, — подчеркнул Райт, подняв вверх указательный палец, — почти такие же, — снова повторил он, — но не такие. Его люди прошли уже несколько битв, сплотились, их разбили на отряды, они прекрасно вооружены и не менее хорошо мотивированы. Они получают все свои дикарские удовольствия. Грабёж, насилие, женщин, деньги для своих семей и ни с чем несравнимое упоение своей силой и моральным удовлетворением от своих побед. Это их окрыляет.

— В то же время, немецкие аскеры забиты и плохо обучены, они не смогут победить, несмотря на то, что в бой их погонят немецкие офицеры. На основании всего вышеизложенного, считаю, что мы должны отправить в Африку усиленный контингент. Кроме того, мною на решение президента вынесено предложение: двадцать тысяч солдат оставить непосредственно в самом Габоне, а остальных отправить на помощь в Камерун. Итого там будет находиться до сорока тысяч наших солдат. И в случае победы или поражения мы всё равно сможем реализовать защиту наших интересов.

— Победа даст нам шанс освободить всю территорию нового султаната и присоединить её к своим колониям, опираясь на резерв в Габоне. А поражение даст возможность отвести свои силы в Габон, перегруппировать их там, усилить оружием и снова бросить в бой на противника, ослабленного потерями и грабежом.

— С большой степенью вероятности я могу утверждать, что повстанцы будут к этому не готовы. По нашим расчётам, в случае победы, они всё равно потеряют до половины своих самых боеспособных бойцов, это практика войны, господа. Погибают всегда самые лучшие. Поэтому, я настаиваю на отправке не меньше, как я уже и сказал, пятидесяти тысяч солдат.

— Это будут белые или чёрные американцы? — спросил Кеннеди.

— Это будут полностью белые солдаты, чернокожие показали свою полную несостоятельность, и мы на них не рассчитываем.

Военный министр замолчал, ожидая ещё вопросов от собравшихся, но их не последовало. Представители обеих партий перешёптывались между собой, тихо переговаривались и даже спорили, но никто больше не задавал никаких вопросов. Даже Джозеф Кеннеди молчал.

— У кого-нибудь будут ещё вопросы к господину военному министру? — спросил Теодор Рузвельт. — Нет? Тогда ставлю этот вопрос на голосование.

— Итак, кто ЗА!

Начался подсчёт голосов, по итогам которого оказалось, что проголосовало за отправку пятидесяти тысяч солдат практически большинство конгрессменов, в том числе, многие демократы.