Глава 22 Война.
Убийство эрцгерцога Франца Фердинанда произошло пятнадцатого октября тысяча девятьсот девятого года. Семнадцатого октября Австро-Венгрия объявила ультиматум Черногории и Сербии. Все попытки короля Сербии выполнить положения ультиматума не принимались во внимание.
Усилия Николая II предотвратить войну также были тщетными. Первого ноября Австро-Венгрия объявила войну Сербии и Черногории. Германия стала проводить предмобилизационные мероприятия.
В ответ Россия стала готовиться к своей мобилизации. Издание германской официозной газеты «Локаль Анцейгер» сообщило о мобилизации немецкой армии пятнадцатого ноября. Российская империя объявляет в ответ на это всеобщую мобилизацию.
Германское правительство официально опровергает сообщение газеты «Локаль Анцейгер», но телеграмму об этом опровержении русского посла в Берлине задерживает на почте. Двадцатого ноября Германия в ультимативной форме требует от России отмены мобилизации, угрожая войной, в случае отклонения ультиматума.
Николай II пытался докричаться до Вильгельма II и передать сербско-австрийский конфликт на рассмотрение третейского суда в Гааге. Ответом было объявление России войны первого декабря. Германия объявила войну Франции третьего декабря.
Закрутились винтики и шестерёнки мобилизационных мероприятий. Россия, как и всегда, была не готова к войне. Реформирование армии и насыщение её полевыми орудиями и тяжёлой артиллерией планировалось закончить только к началу тысяча девятьсот семнадцатого года. Это хорошо понимали в Германии, чьи дивизии были в полной мере оснащены необходимым артиллерийским вооружением уже сейчас. А флот был намного сильнее российского.
Начинать войну зимой было, с одной стороны, глупо, а с другой стороны, зима в Европе, это не зима в России, и другого подходящего шанса для Германии могло и не оказаться.
Британская империя выжидала, наблюдая со стороны за развивающимися событиями, и, в то же время, заверила кайзера, что выступит на его стороне. Хотя бы по той простой причине, что Франция, руками Саида, захватила её колонии в Африке, а теперь они ещё и достались Иоанну Тёмному, чего англичане никак не могли простить.
С Германией у Британской империи по ситуации в Африке был достигнут полный консенсус и выработан общий порядок действий. И потому, обе стороны не собирались разрывать обоюдных соглашений, правда, руководствуясь разными причинами.
Как-то незаметно для всех прошли сообщения, что Германия перебросила целый полк в Восточную Африку, где имела колонию, и там уже полным ходом идёт набор солдат из местных негров. А Британская империя приступила к созданию своих дивизий и координирует эти действия с Германской Западной Африкой.
Я сидел за доской, почти заставленной шахматными фигурами, и размышлял. Наступал тысяча девятьсот десятый год, год потрясений, несбывшихся надежд и завышенных ожиданий. Фигуры все выставлены, а часть уже даже отправлена в утиль.
Незаметно для себя я перестал мыслить обычными, сугубо мещанскими категориями. Странно, но чем больше я думал о власти, тем чаще мне в голову закрадывалась мысль, что лучшее — враг хорошего. Невозможно всем угодить и идти на поводу у отдельных категорий граждан своего государства.
И сложно и легко управлять большой людской массой, и дикарями, и вполне цивилизованными гражданами, если ты понимаешь конечную цель и результат, к которому стремишься. Самое страшное во власти — это сама власть. Тот, кто не наслаждается своим могуществом, цепляясь за него из последних сил, тот ведёт свою страну вперёд.
Есть такое чувство, очень редкое во все времена, долг! Долг за тех, кого приручил, долг за тех, кто от тебя зависит. Долг перед теми, кто олицетворяет будущее. Долг перед предками! Не для себя живёт каждый человек, для других! И только тогда он счастлив.
Зачем нужна власть, если её использовать только для удовлетворения личных потребностей, скатываясь в примитивный гедонизм. Услаждая тело, можно забыть о душе. Это уже не власть, это узурпация. Настоящая власть — это когда есть цель, вера, идея. И ты не принадлежишь себе, а принадлежишь весь ей, без остатка, и только тогда об этом будут помнить, и вспоминать, не проклиная имя. Либо, проклиная на всех углах, но и в этом случае, будут помнить ещё долго.
Но как же, оказывается, тяжело нести на себе бремя власти. Без права на ошибку, без права заново переиграть всю партию. Партия, шахматная партия. И от каждого хода зависят судьбы тысяч людей, их жизнь, их воля, их свобода.
Вот на шахматной доске стоят фигуры игроков. Генералы, воины, пешки, ферзи, королевы и король… Чей ход будет следующим? И кто будет слоном в посудной лавке, а кто будет проповедником твоих идей и идей зависимой от тебя церкви. Вера! Сложная задача стояла, без решения которой я не мог спокойно уходить в старость, либо умереть.
Империя, создаваемая мною, должна быть многоконфессиональной, а точнее, трёх конфессиональной, в связи с определённой спецификой континента. В Хартуме были построены коптский собор «Святого апостола Марка», мечеть «Ас Судан» и большая синагога «Бет Цедек». Эти здания были расположены в разных концах города, но если провести между ними прямые линии, то они создавали равнобедренный треугольник. Фундамент того, на чём будет построена империя, будущее которой в конфедерации.
В первых принятых мною законах закреплялось право каждого молиться, как предписывает вера, не мешать и не ущемлять другого в правах. Был там прописан и запрет о насаждении ересей и побочных течений. Все христианские вероисповедания, включая католицизм, протестантизм, кальвинизм и остальные, были запрещены.