Кингчесс

С осознанием неизбежности Бато догадывался, что голосование пройдёт в пользу решения о запрете на свободный проход через их земли армии Иоанна Тёмного. Но надежда умирает последней, и он продолжал надеяться.

Один из делегатов, направленный им, попытался образумить делегатов. Но это было бесполезно, его освистали и высмеяли, обозвав трусом и шавкой негров. Все приводимые им доводы не произвели никакого впечатления на самонадеянных делегатов. Дальше затягивать решение было бессмысленно, и надо было голосовать. Луис Бато встал и, стукнув деревянным молотком по столу, произнёс.

— Господа! Ставлю вопрос на голосование. Кто за то, чтобы объявить войну Иоанну Тёмному? Сто пятьдесят человек. Прекрасно! А кто за то, чтобы пропустить его армию через наши территории? Пятьдесят один человек! Замечательно. Ну что же, сто пятьдесят делегатов против пятидесяти одного, весьма убедительная победа. Готовьтесь, господа, мы объявляем войну Иоанну Тёмному. Прошу направить срочные депеши в Кейптаун и Дар-эс-Салам о том, что мы готовы к войне. Всем спасибо, все свободны.

Глава 23 Разгром бурских республик.

Полковник Пауль фон Леттов-Форбек готовил свою армию к наступлению. Три тысячи немцев, две тысячи буров и пять тысяч немецких поселенцев были его ударным кулаком, они же были и артиллеристами и пулемётчиками. К ним прилагались тридцать тысяч чёрных аскеров, вышколенных, одетых в лёгкую полевую форму, состоящую из шорт, рубашки и лёгких грубых ботинок.

Пулемёты, как уже упоминалось, были только у немцев и буров, а аскеры имели на вооружении только многозарядные винтовки. Пауль не доверял неграм, или, если быть точнее, доверял, но держал всегда на мушке. А что может быть лучше доверия, чем осознание расплаты за предательство. Причём, очень быстрой расплаты.

Так случилось, что войска фон Леттова и войска Ярого были разделены озером Танганьика. А между армией катикиро Буганды и фон Леттова лежало озеро Виктория. Пятидесятитысячная армия катикиро шла на соединение с армией Ярого, и на территории будущей Руанды встретилась с армией фон Леттова.

Рельеф всхолмленного плоскогорья порождал трудности сражения. Здесь идеальна была бы конница, но по известным причинам ни у одной, ни у другой стороны её не было, и это давало шанс на победу любой из сторон.

Фон Леттов рассматривал удивительный пейзаж, когда один холм обрывался своими скатами вниз и тут же плавно перетекал в другой. Природа была чудесной и не было мух це-це. Да, красиво! В такой местности не подойдёт тактика атак и контратак, здесь надо будет в полной мере использовать скрытое перемещение и внезапные удары, маневрирование силами и средствами. И особое значение приобретает связь между подразделениями.

Полевых радиостанций ещё не придумали, и фон Леттов решил воспользоваться барабанами и трубами, научив негров и немцев различать отдельные сигналы, обозначающие простейшие команды.

«Вперёд», «атаковать», «отступать». Для каждой тысячи воинов был свой сигнал, предвосхищающий сигнал общей команды. Барабанная дробь особого тембра, низкий или высокий звук трубы, всё это имело значение.

Ничего подобного не приходило в голову катикиро Кабареги. У него были боевые тамтамы и этого, как он считал, было более, чем достаточно. Кроме того, у него были обычные воины и немного специально обученных солдат, миномётчиков и пулемётчиков. Больше никаких специальностей или особенностей у воинов катикиро не было.

Войско Кабареги шло по своей земле. Они, в принципе, не опасались нападения и поэтому двигались походными колоннами, неторопливо поднимаясь то на один холм, то плавно спускаясь с другого. Редкие заросли сменялись разбитыми на концентрические клочки полями, засеянными местными культурами. Эти клочки занимали вершины некоторых холмов, либо располагались на их склонах.

Негры из местных племён удивлённо рассматривали проходящее войско, с восторгом, а когда и с ужасом, разбегаясь с пути солдат. Разведка была организована, но, как и большинство негров, верящих в свою несокрушимую силу, вела себя безответственно, а катикиро, будучи плохим командиром, и не собирался их в этом плане напрягать.

В негритянском войске присутствовали и два десятка белых офицеров, которые осуществляли общее руководство и командовали миномётчиками, но и они не ожидали никаких неприятностей, что свойственно любой человеческой натуре в любое время.

Фон Леттов внимательно смотрел в бинокль, наблюдая, как со склона дальнего холма спускается очередная лента негритянских походных колонн. Они совсем не ожидали нападения, и их никто не предупредил о том, что здесь находятся прогерманские силы. Да и кто мог их предупредить? Те, кто могли это сделать, уже лежали молчаливыми трупами на месте разорённых селений. На много километров вокруг местность была зачищена в лучших немецких традициях. Кто оказал сопротивление, был убит, остальные отправлены в тыл, либо оставлены в войске в качестве носильщиков. И сейчас фон Леттов с удовлетворением смотрел, как войско Иоанна Тёмного попадает в расставленную им ловушку. Мамбовцы шли двумя параллельными колоннами, что облегчало задачу по их разделению, окружению и рассеиванию.

На вершине двух холмов была заранее расставлена артиллерия, направленная на мамбовцев. Фон Леттов ещё раз посмотрел в бинокль и, удовлетворённо кивнув, скомандовал.

— Шульц, дайте сигнал на открытие огня. Пора! Господа! Время не ждёт! — обратился он к трём командирам негритянских дивизий. — Всем ясна общая диспозиция? Всем! Отлично! К бою, господа! К бою!

Через пять минут после получения приказа, громко рявкнули полевые орудия на вершинах двух холмов. И тут же среди марширующих негритянских колонн расцвели чёрно-багровые цветки взрывов. Фугасные снаряды силой взрывной волны разбрасывали людей прочь, протыкали острыми осколками металла их ни чем не защищённые тела и отрывали конечности.

Пристрелявшись первыми тремя снарядами, полевые пушки открыли беглый огонь по людям, заметавшимся на холмах. Те, кто метнулся в сторону, попали под ливень пулемётного огня, остальные бросились обратно на вершину или попытались обогнуть с двух сторон подошву холма.