— Да хрень… Мол, «Роботэкс» начала использовать людей, как основу для создания своих юнитов. Киборгов, проще говоря. Сначала в это вообще не верили, а потом…
— Что потом?
— Потом был длительный судебный процесс, на котором «Роботэкс» потеряла миллиарды и схлопотала запрет на ведение исследовательских работ в области кибернетики.
— Раз схлопотала, значит что-то подобное делала? — спросил Кийко.
— Без понятия. Я «подобного» не видел. Да и столько лет с того момента прошло…
— Думаешь, мы на болоте с таким «киборгом» столкнулись? — предположил я.
— Не знаю, что бы он тут забыл? — пожал плечами Строгов. — Да и уничтожены они все. Вроде как.
— Почему? — спросил Литвин.
— Ну, «издевательство над самой природой человека, результаты незаконных исследований и т. д.» — процитировал Строгов. — Впрочем, тогда только отгремела война с восставшими синтетами, так что на любых роботов или не роботов велась охота. Тогда прямо помешательство было. Спецотделы создали.
— Какие еще спецотделы?
— Иначе как инквизиторами их и не назовешь. Ловили синтетов и им подобных.
— Короче, ты думаешь, что киборг до наших дней не дотянул бы? ‒ подвел итог Шендр.
— Нет, более чем уверен, — покачал головой Строгов. — Да и опять же: тут он что забыл?
— А что тут забыла разведка ВКС? — спросил я.
— Какая еще разведка ВКС? — удивился Шендр.
Пришлось рассказать группе о наших мытарствах после болота.
— М-да…все веселее и веселее, — хмыкнул Литвин. — Думаете, Толяныча завалили те же, что и нас на болоте?
— В свете рассказа Строгова я теперь задумался на тему того, «те же» это или «тот же», — заметил я.
— Да ладно, — не согласился Литвин, — завалил нас, и потом побежал в город? Ты ж его гранатой подорвал. Хрен бы он выжил.
— Тоже так думаю, — кивнул я, — это единственный аргумент в пользу того, что нам противостоит группа. А так и до сего момента все указывает на то, что их максимум двое. О других неизвестно.