В чужом обличье,

Зачем? Дать консультацию по проблемам в семье?

― Отец, речь ведь не идет о рабстве! — воскликнул Корсин. — Те древние времена давно прошли!

Гарриш нахмурился и, похоже, собрался заткнуть сына, а не устраивать разборки на глазах у послов. Особенно такие разборки — ведь Корсин, в сущности, поддерживал Ойстрию и Ранфию! Может, у него и не было власти (а может, и была — Реймонд не взялся бы так сразу сказать), но сам факт: наследный принц поддерживает соседей!

― Мой король, — ласково произнесла Вэйна, — не стоит сердиться, Корсин, как может, заботится о подданных, вы же сами его этому учили.

― Этому я его не учил! — не выдержал Гарриш. — И хватит об этом! Я здесь король!

― Конечно, мой король, — покорно склонила голову королева, поправляя складки на длинных рукавах своего одеяния.

Корсин тоже поклонился, явно скрывая злость, и отступил за трон матери. Реймонду оставалось только мысленно озадаченно чесать в затылке от таких сцен. Ведь король же не просто так его пригласил, значит, ждал, что магистр займёт его сторону. Так. Ссориться еще и с королевой и наследным принцем?

Тут Реймонд опять вспомнил, что не знает отношений деда с королевской семьёй. Да, дед был в контрах с королем, частенько ворчал на власть, но при этом спокойно выполнял поручения Гарриша и заботился о Перпетолисе. Королева, наследный принц, средний сын, младший сын? Что-то вспоминалось только про младшего сына, Симона, но Реймонд тут же вспомнил и все остальное: что эти «сведения» ему наплёл Лукас в череде прочих сплетен.

Симон, младший сын, да, хотя и старше той же Люсиль, было ему двенадцать лет, и он мечтал стать наёмником. Даже вроде пару раз бежал из дворца, собираясь замаскироваться, пробраться за пределы Перпетолиса и наняться к соседям. Непонятно каким, так как даже до ворот города он добежать не успевал. Но сути это не меняло: хотел стать наёмником, и все тут. Почему не могучим магом, не записным дуэлянтом и мастером меча, как Гиозо, или не святым паладином, а обычным наёмником — Лукас не знал.

Надо заметить, что наемников-горцев Реймонд встречал даже в Вагранте, хотя Лахта не граничила напрямую с Перпетолисом. И Реймонд знал, что таких наемников не зря зовут «горным мясом». Они были крепки, закалены жизнью в горах и неприхотливы, так как жизнь эта была нищей. Чужаки, которых никто особо не жалел и о которых за глаза говорили пренебрежительно: «Завтра с гор еще спустятся».

И спускались, чего уж там.

Не все из них выживали, еще меньше скапливали достаточное количество денег, чтобы зажить так, как они мечтали, спускаясь с гор. Многие так и оставались бедняками на чужбине, стыдясь вернуться. Но те, которые возвращались, ценились, как опытные воины. Тем, кто сумел провести в наемниках больше пяти лет, выжить и вернуться, была практически гарантирована карьера в армии короля или дружине одного из князей ― смотря куда возвращался наемник.

Но чтобы сын короля стремился стать одним из «горного мяса»?

Теперь, глядя на эту сцену почти не прикрытой ссоры — из-за политического вопроса! — в королевской семье, Реймонд невольно задался вопросом, а так ли всё ладно в горах? Принцесса Люсиль, помнится, осаждала деда, требуя показать ей магию, но что если она таким образом тоже пыталась сбежать из дома?

Реймонд, зафиксировав иллюзию головы, заморгал под ней, пытаясь отогнать идиотские мысли. Люсиль тогда было шесть лет, нет, даже меньше, ведь дед ворчал на неё еще до того, как Реймонд уехал учиться в университете! Конечно, маленьких детей привлекает магия ― какие ещё интриги в таком возрасте? И то, что Корсин учился за границей, равно как и находящийся там Фабио, наверное, Гарриш пытался дать детям образование и расширить их кругозор?

Предвидел ли он такой удар в спину со стороны собственного сына?

Стоило ли совать руку в этот клубок змей? Гиозо, ладно, он всегда на стороне короля, без него и Гарриша бы не было, как он сам признавался. Но что насчет Джепардо? Или хитрый первый советник лавирует между членами королевской семьи? И что если послы Ранфии и Ойстрии уже подкупили его? Прислали подарков королеве?

Реймонд еще раз поморгал, ощущая, как начинает болеть голова. Все-таки длинные, бесплодные размышления никогда не были его коньком. Быстрые решения, быстрые действия ― в этом он был силен, а вся эта политика — нет, прав был дед, что держал дистанцию с королевским дворцом. Реймонду следовало бы брать с него пример, но сейчас было не время демонстративно ссориться с королем.

Скорее наоборот: следовало поддержать его вопреки всему.

― Ваше величество, — вкрадчиво заговорил Людвек, — прислушайтесь к словам наследного принца, прошу вас, ведь вы же сами говорили, что благополучие ваших подданных волнует вас превыше всего.