В чужом обличье,

22
18
20
22
24
26
28
30

― Я не сразу разобрался, все-таки порца и ведьмовство не моя специальность, но когда разобрался, то не стал стесняться.

― До меня доходили слухи, что чуть горы не обрушились, — кивнул Гарриш.

Реймонд опешил на мгновение — ведь он спешил сюда со всех ног! — но потом решил, что король просто подыгрывает ему.

― Всего лишь завалило ущелье вместе с ведьмами и их порцей, — ответил Реймонд. — Там, конецно, некоторое время будет проклятое место, куда лучше не ходить, но князя Вылинаса я предупредил, а дорога в Намрию и без того была завалена.

― Это отличная, просто превосходная новость, — заметил Гарриш.

Тут Реймонд припомнил, что у короля был свой маг, запнулся на мгновение, подавляя желание оглянуться и поискать его взглядом. Конечно, подмастерье это не магистр, но Реймонд на личном опыте убедился, что подмастерье в любой области, кроме иллюзий, тоже даст ему фору в сто очков. Тем более подмастерье с нормальным дипломом университета Миры, столицы Латии. Перпетолис в целом тяготел к Латии, недаром там учился Корсин и сейчас учится Фабио. Даже начавшиеся там недавно волнения, несостоявшееся строительство дороги, зачахшая торговля не меняли этого факта.

Все эти мысли промелькнули в голове Реймонда, и паузу заполнил посол Ойстрии.

― Ваше величество, ведьмы — это лишь самоучки, которых старые бабки научили что-то кидать в котел и варить вонючие смеси.

«А также проводить ритуалы для усиления», ― добавил мысленно Реймонд, снова устремляясь в битву, благо злость вспыхнула и подсказала нужные слова.

― Ведьмы, может, и самоуцки, но вам придется иметь дело со мной! — ткнул пальцем Реймонд. — Уж я свой диплом не за красивые глаза полуцил!

― Со всем уважением, магистр, — чуть улыбнулся посол Ойстрии, — но в армии моего императора хватает отлично подготовленных магов.

Мог бы и не напоминать второй раз, Реймонд его и в первый отлично слышал. Но злость, нужда в короле и то, что отступать было некуда (какие еще сокровища деда, если Нуандиш займут ойстрийцы?), придали ему сил, а иллюзии позволяли удерживать нужное выражение лица. У деда их как раз было в достатке, суровых, насупленных, вгоняющих в страх.

― Куда пойдет ваша армия, когда я завалю все ущелья? — небрежно-ворчливо спросил он. — Не оставлю вам дорог, по которым можно пройти?

― Что? Даже архимаг…

― Вы меня будете магии уцить?! — перебил его Реймонд, чуть подаваясь вперед. — Или мне напомнить ваши же слова про самоуцек?

Посол Ойстрии побагровел не хуже Людвека, но сдержался, прожигая взглядом. Реймонд ощущал, что на нем сосредоточены взгляды всех в зале (кроме Гиозо, который следил за послами и королевой с кронпринцем), и продолжал вдохновенно блефовать и врать, благо рассказ о намрийских ведьмах подсказал способ делать это достоверно. Да что там, будь дед жив, он точно сумел бы все это проделать вживую.

― Пятнадцать лет в горах Перпетолиса, и королевская семья мне свидетель, я немало потрудился над местными дорогами и склонами ущелий.

― Истинно так, магистр Хатчет, — удовлетворенно добавил Гарриш. — Половиной своего расцвета Перпетолис обязан вам.

Послы смотрели злобно, а Реймонд подумал невольно: не пытались ли они вначале подвигнуть князей на смуту? А когда не вышло, отчасти из-за деда и его присутствия в столице, как объяснял Гиозо, тогда уже и взялись за уговоры, переходящие в прямые угрозы? Вполне возможно, хотя Реймонд за такую политику топил бы в выгребных ямах, по правде говоря.

― О мой король, ваше мудрое правление — вот истинная причина расцвета Перпетолиса, — подлила меду Вэйна, снова поднимая голову и поворачиваясь на троне.