В дверях появилась мама. Майя улыбнулась при виде знакомых длинных седых волос, собранных в хвост, и подведенных жирным карандашом глаз.
Она попыталась разгадать мамино выражение лица. В нем не было ни доли удивления. Оно как будто говорило:
— Ты заставила меня поволноваться. Какая странная история. Ну почему ты всегда… Ладно, обсудим это позже, — решительно заявила мама и осторожно похлопала Майю по руке, из которой торчали шланги от капельниц.
А потом добавила бесцветным голосом:
— Ты ведь все, что у меня есть.
Не очень-то много, судя по тону, подумала Майя.
— Спасибо, мама, — сказала она. — Я тебе потом все расскажу. Будь добра, окажи мне услугу. Я хочу, чтобы ты кое-кому позвонила от моего имени.
Бекке примчался в больницу тем же вечером. Лицо совершенно открытое, обнаженное, как будто вся защита, все напускное отпало, осталась только близость, любовь, которой просто светились его глаза. Грусть и благодарность в одном взгляде, Майю тронуло то, что это было видно настолько отчетливо, тронуло и немного смутило, она никогда раньше не принимала столько любви. И уж тем более не испытывала.
Точно не испытывала?
А что она делала?
— Я прямо не знал, что думать, когда ты не ответила, — сказал Бекке. — Решил, может, ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое. Прости меня.
На следующий день, когда Майя почувствовала себя бодрее, пришли Роберт и Лия с Вильготом, в палате они застали и Майину маму, и Бекке. Первоначальная тревога сменилась более веселым настроением, когда стало известно, что никаких серьезных последствий для здоровья не предвидится и что братья решили не подавать на нее заявление за проникновение в дом. Но Майе было неприятно осознавать, что теперь она в долгу перед братьями.
— А что полиция говорит о комнате? — спросила Лия, когда они с Майей остались вдвоем.
Они только что полакомились мясным рагу, которое Лия принесла с собой, поскольку знала, что Майя слишком разборчива, чтобы оценить безвкусную больничную еду.
— Ничего. Я вообще ничего не знаю об их версии. Полиция говорит, что
— Помещение для репетиций, — предположила Лия. — Парни всегда могут утверждать, что оборудовали помещение для репетиций.
— У них что, музыкальная группа? — сказала Майя. — Или они ставят пьесы Шекспира? — добавила она с иронией.
— Ну, откуда мы знаем. Может быть, как раз собирались начать.
— А матрас? И плюшевый мишка. Одеяло.
— Могли лежать там случайно.