Ванья, которая могла бы прийти к нему домой, но не пришла.
Столь неубедителен он оказался.
Он растратил свою жизнь на бессмысленность.
Пугливый, как бродячая собака, подумал он, и это было, как если бы страх пережил его.
А асфальт – это всё.
Стекло, бывшее Симоном, разлетелось на миллиарды осколков о загаженный тротуар Фолькунгагатан.
Исаак
Промышленный район Вестерберга
Он решил держать это большое пространство бывшего барака свободным от живописи. Вместо картин здесь стояли книжные шкафы, стол и пара кресел, ателье же располагалось за следующей дверью. Он распорядился сломать стену между бывшей кухней и бывшим залом заседаний; теперь вдоль стен тянулись полки – частично с выставленными на них набросками и начатыми картинами, частично с материалами для живописи. И еще – банками с красящими пигментами, свинцовыми белилами, ультрамарином, ализариновым красным и кадмием желтым, глиняными кружками с олифой и льняным маслом.
Жестяная бочка, куда бросать тряпки, поскольку льняное масло и терпентин способны самовозгораться.
Он щелкнул выключателем и прошагал мимо колб, мерных стаканчиков, ступок, точильных камней, мастики, воска, кистей и шпателей.
Исаак чувствовал себя не в форме.
Вечером он несколько раз принимался рисовать, но каждый раз передумывал.
Переменчивый, нерешительный, как волна. Насколько же лучше было думать об искусстве, чем непосредственно, физически писать картины.
Его следующий мастер-класс в «Лилии» будет о стремлении материи вернуться к своей изначальной жизни, и он надеялся так или иначе вовлечь в тему Айман.
Это могло оказаться интересным, потому что ее искусство – переплетное дело – диаметрально противоположно его собственному творчеству. Она противостоит процессу порчи, облагораживает материю, гримирует ее, вместо того чтобы предоставить природе делать свое дело.
На столе лежали несколько полароидных снимков с его первой берлинской выставки. Если мастер-класс состоится, он их покажет.
На снимках были четыре картины маслом, которые он написал по заказу одного франкфуртского банка. Живопись – черные журавли в полете, изображенные под разными углами, – содержала ту же комбинацию красок, из-за которой несколько лет назад норвежский художник Одд Нердрум оказался вовлеченным в судебный процесс.
В восьмидесятые годы Нердрум продал тридцать четыре картины, написанные с использованием черной краски, которая спустя двадцать лет потекла, и картины потеряли ценность.
Разница между ним и Нердрумом была в том, что Нердрум не знал о мстительности материи, а сам Исаак отлично сознавал, что за картины он продал немецкому банку, заработавшему миллиарды на делах с нефтяными компаниями. В его случае катастрофа наступит раньше.
ebooksa