Она не успела увернуться от удара.
Тыльная сторона ладони ударила ее по лицу, и она тут же поняла, что удар не только силен, но и опасен. Его кольцо. Она почувствовала, как над глазом разливается жар.
Она сидела на пассажирском сиденье в его машине. Кровь больше не шла, но едва она открывала глаз, как в него тут же впивались иголки желтых фонарей на шоссе.
Он сбросил скорость. Сказал, что ему надо отлить, и свернул возле съезда на Салем в Рённинге. Вскоре он остановился на парковке возле салемской церкви. За стеной лежало кладбище.
Брат заглушил мотор и вышел, но оставил фары включенными. Захромал к кустам, обернулся в свете фар и посмотрел на нее своими пустыми глазами, после чего принялся расстегивать брюки.
В глазу пульсировало, и Айман больше не думала. Только действовала.
Она перебросила себя на водительское сиденье, повернула ключ зажигания и вдавила газ в пол.
Брат сам выбежал навстречу машине – она не собиралась сбивать его.
Его тело попало под колеса слева, Айман почувствовала, что машину занесло, и нажала на тормоз.
Дала задний ход.
На этот раз поднялась правая часть машины, рама ударилась о землю после того, как машина подпрыгнула во второй раз. Когда Айман затормозила, Дима неподвижно лежал перед ней.
Ванья
Нивсёдер
Тихий снегопад висел между «Лилией» и Нивсёдером.
Снегирь рассеянно клевал сало, которое Эдит повесила за кухонным окном. Ванья только что закончила завтракать.
Она думала о своей биологической семье. Которая никогда не была ей настоящей семьей.
Мама Марит, умершая полгода назад, отдала ее, младенца, чужим людям, чтобы защитить от Эйстейна.
Эйстейн умер, проглотив коктейль, приправленный каким-то ядом.
Исаак и папа Хольгер мертвы.
Ища Ванью, Эдит пришла домой к Хольгеру и постучала в дверь. Но он не открыл.