Часть вторая
Замурованные
1
Жировая складка под подбородком у него набегала на воротник форменной рубашки, почти закрывая его целиком. Широкое, как блин, лицо, невыразительные маленькие глазки, грузная фигура… Невольно представилось, как он, крякнув, выпивает в один дух полный стакан водки, и закусывает, откусывая прямо от ломтя сала. Еще и луковичку с хрустом… От таких мыслей засосало под ложечкой — я ничего не ел с утра.
Он отодвинул бумаги, которые только что читал, и посмотрел на меня. Взгляд невыразительный, тусклый. Авторы детективов любят наделять своих сыщиков пронизывающим взглядом, от которого подозреваемые ежатся и сходу раскалываются. Они не видели глаз начальника милиции Горки.
— По вашей вине произошло дорожно-транспортное происшествие со смертельным исходом, — ровным голосом сказал он.
— По моей вине?
— Здесь все написано, — тронул он толстыми пальцами лежащие на столе бумаги. — Превышение скорости, создание аварийной обстановки.
— А кто замерял скорость? Есть протокол?
Он взглянул на меня с любопытством.
— Протокола нет. Но и так все ясно: выезд на высокой скорости на перекресток перед движущимся транспортом…
— Между прочим, я двигался по главной дороге. И водитель фуры обязан был уступить.
— Не надо демагогии! — воскликнул он сердито. — По вашей вине погиб человек!
— И он, конечно, соблюдал правила. Ехал на дозволенной скорости и не создавал аварийной обстановки…
— Слушай ты, столичная штучка! Ты будешь меня учить?! — он аж привстал.
— Я просто сообщаю факты. Они, кстати, есть в протоколе. Я вынужден был спасаться от придурка, который вмазался в фуру, потому что гнался за мной, стреляя из обреза. Убегать от убийцы — преступление?
— А кто видел, что он в вас стрелял?
«Видели»! — хотел сказать я и прикусил язык. Не хватало, чтобы они потащили на допрос Дуню. Ее и так трясло целый вечер, дед Трипуз даже вынужден был шептать над ней, как над Ритой. Вместо ответа показал ему забинтованную руку.
— Вот!
Только по приезду я увидел, что одна из дробинок, влетевшая в салон, распорола мне предплечье, залив его кровью. Дед Трипуз пошептал над раной, кровь сразу унялась, остался лишь недлинный розовый след. Его можно было и не бинтовать, но пришедшей в себя Дуне очень хотелось.