Когда ты носишь погоны, фамилия начальника, вытесняет из сознания другие такие же. Я это усвоил еще подростком. Отец, услышав от кого-то «Иванов», настораживался, как перед объявлением войны. Он знал своего комдива, а все остальные Ивановы для него существовали в другом мире. Начальник милиции Горки вряд ли слышал что-либо о профессоре Павленко. Зато он точно знает, какая фамилия у министра внутренних дел.
Он осторожно вернул мне телефон. Мрачно уселся обратно в кресло. Притих. Я понимал, о чем он сейчас думает. Если у столичного хлыща забит в телефонном справочнике домашний номер министра (который тот, естественно, не раздает каждому встречному)… Я сидел гоголем, соответствуя моменту. Совесть у меня была чиста — я не соврал. И мало ли, если кто чего подумал…
— Разберемся!
Он закрыл папку с бумагами и бросил ее на край стола. Окинул меня тяжелым взглядом.
— И все-таки я рекомендовал бы вам уехать. Если нужно, я поговорю со следователем. Показания ваши по убийству Ломшик уже вряд ли понадобятся до суда, а если тут что выяснится, — он коснулся пальцами папки, — вызовем. Хотя, думаю, здесь, действительно, нет вашей вины, — голос его в этот раз звучал на удивление миролюбиво, я даже поразился. — Неладное что-то происходит в Горке, — вздохнул он, — а ваше присутствие, Аким Сергеевич, только все запутывает. Ввяжетесь еще куда-нибудь… Мы тут сами разберемся.
Передо мной сидел озабоченный проблемами родного города человек, и, если бы не недавняя наша перепалка, я и в самом деле поверил бы ему. Но только что меня грубо и беспардонно выпихивали из Горки. И мне очень хотелось узнать почему.
— Я подумаю.
— Подумайте, — отрывисто сказал он и хлопнул рукой по папке с делом, давая понять, что разговор закончен.
«Прямо счас и полечу! — сердито подумал я, закрывая за собой дверь. — Меня теперь из Горки тягачом не вытащишь»…
Стасу я позвонил ближе к обеду, когда была уже полная уверенность, что факсы, с великим трудом (оператор явно не дружила техникой) отправленные с местного почтового отделения, он получил. Потому, как Стас недовольно буркнул свой «Привет!», я понял, что тексты не только уже лежат перед ним, но и обстоятельно изучены.
— Ты там совсем поглупел? — сходу заругался он. — Вспомнил детство золотое? Зачем прислал этот мусор?
— Стас!.. — укоризненно сказал я.
— Что, Стас? — взвился он. — Я тебе наизусть могу повторить всю эту галиматью, растиражированную газетами. Пожалуйста! Магнаты Чишкевичи, первые вельможи Речи Посполитой, славились своими несметными богатствами. Но среди богатейших коллекций оружия и картин, тонн золота и сундуков с драгоценными камнями было нечто такое, на фоне чего блекли остальные сокровища. Двенадцать фигур апостолов, отлитых из золота и серебра в человеческий рост. Они стояли в залах дворца, их видели сотни современников, оставивших свои воспоминания. Апостолы считались оберегом клана, поэтому их никогда не продавали и не закладывали, да и нужды в том не было. По преданию, скульптуры привезли из Константинополя. В 1812 году последний из главной ветви рода Чишкевичей перешел на сторону Наполеона, возглавив сформированный на его средства уланский корпус. В том же году апостолы, вместе с другими сокровищами бесследно исчезают. Их не смогли найти не отступавшие французы, ни русские — сначала строевые части, а затем специальная трофейная команда, из рапорта которой следует, что хранитель тайн, дворцовый эконом Чишкевичей был повешен во дворе имения неизвестными злоумышленниками, после чего надежда найти сокровища стала призрачной. С тех пор почти уже двести лет сотни дураков ползают по подземельям бывшего замка Чишкевичей в надежде отыскать несметные богатства. В число дураков недавно включился один дипломированный историк по имени Аким…
— Хорошо излагаешь, — одобрил я. — Тебе бы романы писать.
— Романы у нас пишут другие, — проворчал он. — Которые сейчас в Горке… Ты сам читал текст, который прислал? Романтическое повествование в духе Вальтера Скотта, пересыпанное изречениями, которые есть в любом словаре латинского языка…
— Перевод, действительно, грешит… Но я отправил тебе копию оригинала на польском для сравнения. Моих познаний не хватает, чтобы критически оценить его. Ты же у нас спец…
Я бессовестно подлизывался. И не зря. Даже не видя Стаса, я понял, что он надулся от важности.
— А кого профессор Рыбцевич учил, что без знания польского в истории делать нечего? Что в Польше — самая лучшая в Европе нумизматика, и все мировые труды по ней переведены и изданы на польском?
— Я не специалист по нумизматике. Моя профессия — исследовать документы.
— А для знания документов язык не нужен? — вздохнул он в трубку. — Если б ты меньше бабами своими занимался… Какие золотые фигуры из Константинополя? Ты помнишь, когда его взяли мавры? Первый из известных Чишкевичей появляется столетие спустя! Даже если бы мусульмане в Константинополе нашли неких апостолов, их немедленно переплавили, как другие христианские святыни. Они даже храм Святой Софии переделали в мечеть, замазав фрески и пристроив минареты! Какое золото? Фигуры были, но из дерева, позолоченные, как сотни других в костелах. Обычная резьба семнадцатого века. Апостолы, скорее всего, сгорели в замке Чишкевичей в пожаре 1812 года.