Пять костров ромбом,

— Ну что же, — она протянула тонкую холеную руку, — поздно, так поздно… Рада была с вами познакомиться.

Петр легко пожал холодную, чуть влажную руку и поспешно вышел в морозный мартовский вечер.

5 марта. Вязьмикин

Поезд на Запад уходил ночью. Роман с пошарпанным портфелем из желтого кожзаменителя прохаживался по огромному, как ангар для аэробусов, залу, разглядывая пассажиров. Билет лежал у него в кармане, до отхода оставалось полчаса, пива в буфете не было, на днях он в очередной раз бросил курить.

— Далеко собрались, гражданин начальник? — услышал он.

Роман обернулся и увидел невысокого щуплого человечка с бляхой на серо-белом фартуке. С минуту Вязьмикин вспоминал, где мог видеть его и, наконец, удивленно пробасил:

— Нудненко?!

Прошлой осенью оперуполномоченный задерживал его по подозрению в убийстве крупного спекулянта джинсами. Нудненко был пьян и оборван, а денег было много, вот и пала тень подозрения, а он просто пропивал заработанное в местах лишения свободы.

Нудненко ткнул заскорузлым пальцем в бляху:

— Работаю вот… Вам спасибо.

— Мне-то за что?

— Так вы же меня тогда задержали, а так бы я все деньги прогулял, или пьяного бы обобрали. Народиш-ко-т, сами знаете, на вокзале какой… Я в спецприемнике пару дней провалялся, очухался. Сперва, само собой, здорово с похмелья маялся, а когда голова заработала, одумался. Теперь не пью. Так, разве что с устатку… Тот раз, как отпустили меня, никак на работу не мог устроиться, сами знаете, как к нашему брату относятся, а жить-то нормально всем хочется. Вернулся в спецприемник, там ваш приятель как раз дежурил, младший лейтенант Краснояров. Так и так, говорю. Он мне вот и помог с работенкой. Вам и ему спасибо.

Роман с высоты своего роста оглядел фигурку носильщика:

— Не тяжело чемоданы таскать?

— Так у меня тележечка, на ней и вожу. Жить можно. Заработок неплохой, да и пассажиры сознательные попадаются. Когда двадцатничек за услугу добавят, когда полтинничек, а когда и рупь. Так что нормально все.

— Рад за тебя, Нудненко, — сказал Роман и взглянул на часы. — Ну мне пора.

— Доброго вам пути, гражданин начальник, — доброжелательно закивал носильщик.

Спускаясь в подземный переход, оперуполномоченный услышал бодрый и неожиданно властный голос Нудненко: “Поберегись!”

Взгромоздившись на верхнюю полку, Вязьмикин, уперев подбородок в кулак, следил за красными, синими, зелеными огоньками светофоров, за проплывающим мимо городом, залитым желтым светом окон и белым маревом уличных фонарей, за мигающими точками габаритных огней автомобилей. Прогрохотав по железнодорожному мосту, часто-часто застучали колеса, набирая ход. Под мерное покачивание вагона Роман незаметно для себя уснул. Изредка состав швыряло на стрелках, большое тело оперуполномоченного вздрагивало, но он продолжал крепко спать. Время в поезде надо было использовать с толком.

6 марта