Надо сказать, Персоник немного растерялся и стал озираться по сторонам, ведь, как говорил охотник, этот волк ни хитростью, ни выдумкой не уступал самому Дьяволу. Он шел не по тропинке, не по дорожке, а петлял по лесу, туда и сюда, так что ремень плетки натягивался, а Персоник еле успевал смотреть себе под ноги, чтобы не упасть.
«Вот так прогулка, – думал он. – Сам не знаю, куда иду. Я похож сейчас на слепого, только вместо собаки-поводыря у меня волк».
А лес становился все темнее. По сторонам виднелись камни, поросшие мхом, росли огромные деревья, и нигде не было никаких тропинок. Ясно было, что люди забредали сюда нечасто.
«И как я только смогу отсюда выбраться? – думал Персоник. – Ну что, мерзкий волк, я никуда больше не пойду!»
И волк, будто слушался человеческих слов, остановился. Перед ним была расщелина, которая казалась глубокой. Большая скала нависала над отверстием и закрывала свет.
– Ну все, мерзкий зверь, – крикнул Персоник. – Уж наверное, не для того, чтобы здесь торчать, ты сюда меня привел?
Волк ничего не ответил, а разбежался и прыгнул в колодец. Такой подлости Персоник не ожидал. Он как следует держался за плетку и поэтому вниз головой полетел вслед за волком. Падая, он уцепился ногтями за скалу, но только и смог, что оторвать от нее немного мха и плюща.
Персоник, как можно догадаться, приземлился не очень удачно – ведь колодец был глубоким. А вот волк, похоже, привык к таким прыжкам и упал как надо: на все четыре лапы, семь раз перекувырнувшись в полете. Он тут же попробовал убежать, но Персоник хорошо держал плетку и не выпускал ее. Растянувшись во весь рост, он не мог пошевелиться: то ли мертвый, то ли без сознания. Волк старался изо всех сил; но плетка была сильнее него. Волк поддевал Персоника и носом, и лапами, чтобы освободиться. Но не тут-то было! Жив был Персоник или нет, а плетку свою держал крепко.
Тогда волк сунул лапу себе в пасть и завыл, как всегда воют волки, когда попадают в ловушку. Стены колодца задрожали, загудели, так что очнулся Персоник от этого шума.
Он вздохнул и выпустил плетку, чтобы протереть глаза. И тут же волк, словно того и дожидался, отскочил к стене, где виднелась какая-то нора. Но Персоник, хоть и был без чувств за минуту до того, быстро пришел в себя.
Нора была узкой, и волк не мог быстро пробираться по ней. Когда из норы торчал уже только хвост зверя, Персоник ухватился за него обеими руками.
– Если он пройдет в нору, то и я пролезу, – сказал он себе, – ведь мне нужно отобрать мою плетку.
Волк тянул Персоника за собой, так что тому пришлось ехать за зверем на брюхе. Нора была похожа на кротовую, только размером побольше. Вдруг за поворотом показалась комната пошире и повыше. Тут Персоник и ухватил снова рукоять своей плетки, решив, что теперь уж ни за что ее не выпустит.
Волк жалобно смотрел на своего укротителя. Похоже, где-то были и другие подземные ходы, и он охотно скрылся бы в одном из них, оставив юношу с плеткой здесь. Но Персоник был настороже.
Комната, в которой он очутился, была необычной. В ней было светло, только непонятно, откуда шел свет, ведь лучи солнца сюда не доставали. В стенах было прорублено тридцать две двери, и тридцать одно имя было написано на них; лишь одна была безымянной. Прямо перед собой Персоник увидел надписи: «Анжелина», «Гвиния», а дальше – «Дофина». Он вспомнил о девушках, которых некогда, по словам охотника, утащил волк, а когда заметил дверь без имени, то понял: на ней будет написано имя дочери охотника, если только она попадет сюда.
«Если бы только я мог, – подумал Персоник, – заставить этого мерзкого зверя привести мне всех девушек, которых он здесь запер, я бы совершил подвиг и прославился. А что, раз я уж сюда забрался, то отступать мне некуда. Осталось только осмотреться – может, удастся выведать, как здесь что устроено.»
Волк тем временем сидел смирно, облизывая лапу, и иногда исподлобья поглядывал на Персоника. А сидел он на каком-то деревянном кругляшке, на который Персоник поначалу даже не обратил внимания.
Персоник прислушался: может быть, удастся услышать чей-нибудь голос? Но ни один звук не долетал из-за дверей, за ними было еще тише, чем под могильными плитами, где гниют тела мертвецов.
Не выпуская плетки из рук, Персоник не мог никуда отойти от волка, ведь волк слушался только кожаного ремешка. Привязать волка тоже было нельзя, ведь тогда у Персоника не будет в руках плетки, то есть власти над зверем, и тогда – кто знает, чего можно ожидать? Лучше всего было бы, конечно, убить волка, но как тогда выбираться из норы?
Что же делать?