1. Древнебретонский – с V–VII века, то есть со времени переселения бриттов в Арморику, и до XII века. Граница окончания этого периода весьма условна, так как литературных произведений на бретонском языке, относящихся к этому периоду, не сохранилось. XII век считается важной вехой в истории бретонского языка, однако первый дошедший до нас литературный текст, как мы увидим позже, относится к XIV столетию.
2. Среднебретонский период – XII–XVII века. XVII век ознаменован реформой католического ордена иезуитов, оказавшей большое влияние на литературу.
3. Современный период – с XVII века и по настоящее время. Иногда внутри этого периода выделяют раннесовременный, т. е. XVII–XVIII века, так как начало XIX века было ознаменовано орфографической реформой и попыткой создания литературной нормы.
Первые письменные памятники бретонского языка (те немногочисленные глоссы, отдельные слова и имена собственные, которые встречаются в латинских рукописях) достаточно сложно идентифицировать, поскольку бретонские и валлийские формы трудно различить. Язык бретонцев в этот период был близок языку островных бриттов. Более того, литературный язык бриттов Уэльса, Корнуэла и Бретани был единым и обозначался в латинских текстах как Lingua Brittanica. Он являлся литературной нормой по отношению к бриттским (древневаллийским, древнекорнским и древнебретонским) диалектам, между которыми, по нашему мнению, уже в то время намечались некоторые различия. Образованные бритты, вероятно, говорили на наддиалектном варианте устного языка, который достаточно долгое время был понятен по обе стороны Ла-Манша. О существовании литературных произведений на территории Бретани того времени нам неизвестно; можно лишь предположить, что на континенте существовала бардическая поэзия, схожая с валлийской. В VI веке Венантий Фортунат, епископ Пуатье, утверждал, что в его время «на кельтском или армориканском языке были воспеваемы памятные события истории и что песни эти назывались лэ (leudi)» [цитируется по Toute l’histoire de Bretagne, 1996, c. 134].
Поэзия была неразрывно связана с музыкой, так как поэтические произведения исполнялись под аккомпанемент различных музыкальных инструментов. Бретонцы использовали нотную систему, которую они унаследовали от островных бриттов.
В течение всего древнебретонского периода центрами бретонской культуры были, как и в других кельтских странах, монастыри (Ландевеннекский, Пленанский, Редонский и другие). Там создавались, хранились и переписывались многочисленные рукописи, большая часть которых была впоследствии утеряна. До наших дней не дошло никаких литературных произведений на бретонском языке, созданных в монастырях: все, что мы имеем, это бретонские глоссы в латинских текстах: правовые термины, имена собственные.
Одним из наиболее значимых письменных памятников той эпохи является Редонский картулярий, который включает в себя 273 грамоты, составленные до 900 года, каждая из которых содержит топонимы, личные имена, правовые формулы. Кроме этого в картулярии имеется незначительное количество грамот XI–XIII веков.
Кроме Редонского существуют и другие картулярии: Ландевеннекский (XI в.) и Кимперлейский (XII в.). К тому же имеются свидетельства о существовании иных письменных текстов. Так, в лейденской рукописи Codex Vossiani Latin F 96 A сохранился фрагмент двуязычного медицинского трактата, в котором содержится более 70 названий растений и болезней по-древнебретонски. Текст, вероятно, восходит к VIII веку и считается самым древним из дошедших до нас памятников бретонского языка.
В IX–XI веках Бретань неоднократно подвергалась набегам викингов. Страна сильно пострадала от разорений, и в результате набегов большое количество письменных документов было уничтожено. Многие монахи покидали Бретань, которая, таким образом, лишалась носителей «ученой» культуры. Многие из знатных бретонцев укрывались в это смутное время во Франции и восприняли язык и культуру этой страны. После нормандского завоевания (1066) герцогство Бретань долгое время находилось под влиянием то Франции, то Англии, где в то время также господствовал французский язык. Бретонский язык и бретонская культура в силу этих и других причин становились менее престижными, зона распространения бретонского языка сокращалась.
Несмотря на это, бретонская литература продолжала развиваться и достигла расцвета в более спокойном для полуострова XII столетии. Именно в это время бретонская поэзия становится популярной за пределами Бретани. Большим успехом пользовались бретонские и валлийские жонглеры. До нас не дошли образцы поэтических произведений, которые были весьма популярны во Франции и Англии. Мы можем судить о характере бретонской поэзии лишь по отзывам современников и по тому огромному влиянию, которое она оказала на творчество трубадуров и труверов. Нужно отметить, что бретонский язык в ту пору все еще обладал некоторым престижем, по крайней мере владеть этим языком было модно. Так, об одной прекрасной даме говорили: «Ее красота была совершенной с любой точки зрения. Умная и приветливая, она одинаково хорошо говорила по-бургундски, по-франсийски, по-фламандски и по-бретонски…» [Lavaud, R., Nelli-Bruge, R., 1960, р. 743].
Известно, что в основу французских лэ и так называемых бретонских романов Марии Французской, Кретьена де Труа, Беруля и Тома легли сюжеты, заимствованные из бретонской литературы, и часто действие этих произведений разворачивалось на территории Бретани. Менее известен тот факт, что в ту же эпоху создавалось множество анонимных поэм, таких как Graelent, Guingamor Lecheor, которые, по всей видимости, были гораздо ближе к оригинальным бретонским версиям [Toute l’histoire de Bretagne , 1996, c. 137].
В конце XI и начале XII века мода на бретонскую литературу достигла своего апогея. В это же время отмечен наибольший отток населения из Бретани на территорию тогдашней Франции.
Первое поэтическое произведение на бретонском языке, сохранившееся до наших дней, датируется XIV веком. В латинской рукописи Speculum historiae («Зеркало истории»), датируемой приблизительно 1350 годом, имеется несколько среднебретонских стихотворений с внутренними рифмами. Одно из них, переписанное клириком Ивонетом Омнесом (Ivonet Omnes), вероятно, является образцом бретонских лэ того времени:
Этот отрывок ценен тем, что по крайней мере дает нам представление о том, какова была бретонская поэтическая традиция.
Многие сюжеты, присутствовавшие в литературных произведениях, сохранились в устной народной традиции вплоть до конца XX столетия.
Так, например, баллада Gwerzh santez Enori (Баллада о святой Энори) обнаруживает связи с сюжетными линиями жития святого Эффлама, легендой о короле Лире и трех его дочерях, такими произведениями, как: Caradoc de Vannes («Карадок ваннский»), «Персеваль», «Тристан» (прозаическое произведение), Le Lai du Cor («Лэ о роге») и Vita Budoci («Житие святого Будока») [Piriou, Y-B., 1982].
К этому следует добавить, что темы, присутствующие в современной устной литературе и существовавшие в Средние века, зачастую являются общими для бретонской и валлийской средневековой литературы. Современный исследователь бретонского фольклора Д. Лоран опубликовал исследование, посвященное бретонской балладе Gwerzh ar Skolan (Баллада о Ско-лане) и легенде о Мерлине [Ethnologie française 1., 1972 c. 3–4]
Персонаж бретонской баллады по имени Сколан, в других вариантах: Янник Сколан, Сколван (Skolan, Yannig Skolan, Skolvan), осужден за многочисленные грехи на вечные адские муки. Только благословение матери может спасти его от этой участи. Он является с того света на черном коне, в черном одеянии, с черным лицом. Вся баллада посвящена описанию его преступлений, среди которых – убийства, изнасилования, уничтожение скота, разгром церкви, причем самым страшным грехом является то, что он утопил книгу. Различные версии этой баллады (одна из которых была обработана Т. Э де ля Виллемарке) продолжают существовать в бретонской фольклорной традиции по сей день. Так, одна из последних версий была записала Ж. Филиппом в 80-х годах ХХ века. Испольнитель баллады – Жан-Луи Ролан (1904–1985) [Philippe, J., 1986, c. 75–78].
Аналогичный персонаж по имени Исколан (Yscolan) является героем валлийской поэмы XII века из Черной книги Кармартена. Так же как и бретонский Сколан, Исколан осужден за то, что поджег церковь, зарезал скот и утопил книгу. Описания Сколана – Исколана в обоих текстах схожи:
Валлийский текст: