Рэму запомнились все детали, вплоть до мельчайших оттенков, штрихов...
Двое в мокрых трусах, один белобрысый, с вывернутыми губами, дрожащий, синеющий, мускулистый, весь в мурашках; трусики подвернуты у него до паха. Другой — чернявый, большеголовый; он надевает брюки, красные босоножки, трикотажную бобочку и пиджак.
— Что они не там ищут, — устало, печально и робко говорит чернявый. — Вот же они поплыли, я гляжу, он раз ушел под воду, я думал — так... Он только показался и опять ушел. Я сразу брюки стал скидывать и вот закричал... Они уже приехали...
Женщины, матери, бабы, которым за пятьдесят, которые сами понарожали будущих мужиков и повидали, как мужики помирают, любопытствуют без робости, с чувством права. Они обступили двух очевидцев в мокрых трусах; бедолаги под их перекрестным допросом:
— ...Так что же — вы вместе поплыли?
— Я поплыл, а он сзади, — говорит белобрысый и дрожит мускулистым, синим, в натопорщенных волосках животом. — Я не видел ничего.
— Ну да, конечно, плывешь, так разве увидишь... А он что — незнакомый тебе?
— Почему незнакомый? Мы все с одного завода.
— А он что же, плавать не умел?
— Я не знаю. Я плыл, не оглядывался, а потом обернулся, его уже нет.
— А ты в первый раз с ним-то вместе купался?
— Почему в первый раз?..
— Он растерялся или так что-нибудь... — приходит на помощь собрату в беде черный, большеголовый. — Я гляжу: он погрузился, вынырнул и опять... Я сразу снимаю брюки и закричал... Они не там его ищут. Вот здесь они плыли... Вот же, вот тут...
К белому, к черному подступает спасатель, с маленькими буровистыми глазами, коротконогий, крючконосый, в красных трусах.
— Может быть, он вынырнул и ушел на тот берег? Вы сходите, бывает же, может быть, он на том берегу.
Белый только дрожит. Черный говорит с покорной обстоятельностью:
— Может быть, конечно, и вынырнул, я могу посмотреть. Только что сам же я видел: они поплыли вдвоем, вот он впереди, а он за ним; я гляжу, он погрузился, только показался — и опять... Я брюки скинул — и в воду.
— А где, в каком месте? — требует спасатель. — Ну-ка поехали, покажите.
Они едут в лодке, и черный парень в неподоткнутых, синих, по колено, трусах валится нырком в воду...
Рэм все ходит, ходит в толпе, наблюдает. Толпа потеряла спайку и нервный заряд. Есть совсем безучастные люди, сидят на траве. Все дольше и пристальнее глядят мужчины на женщин.