Зашел ко колено в воду мужчина лет за сорок, большой, с отросшим, должно быть, на пиве, пузом, с татуировкой; он стрижен под бокс, затылок его объемист и гол. Ему не нравится, как спасают. Он машет рукой, командует. Тощий, седой, в берете все водит и водит по дну водолаза-аквалангиста и грубо кричит на советчиков-доброхотов.
Уже водолаз выдышал весь кислород. Ему приносят другие баллоны. Толпа покачнулась к зеленому водолазу... Ей нужно- на что-то глядеть.
Черный опять уже в бобочке, в пиджаке, ворот навыпуск.
— Пьяные, что ли? — спрашивают бабы у черного и у белого.
Белый и черный торопятся, говорят вместе, в том смысле, что нет, не пьяны.
— А фамилия как?
— Иванов... — морщась, с мукой сообщает белый.
— А может, его и нету там. Вон сколько времени ищут. Не иголка все-таки. Человек... Может, он так куда ушел...
— Вон его вещи, — показывает белый на груду тряпья.
Вещи лежат на земле: брючонки, ковбойка и красные босоножки.
— Погуляли... — говорит черный.
Белый кривит губы.
— А дети-то есть? — домогаются бабы.
— Две дочки.
— Мы все трое тут, на заводе. С одной смены.
Кто-то уже отыскал документ утонувшего человека. Длинный номер на пропуске. Карточка три на четыре. Сергей Иванов. Лицо с припухшим носом, недобрыми глазами.
— Молодо-ой, — сокрушаются бабы.
...Рэм наблюдает толпу, но в то же время не упускает из виду искусственную блондинку. К ней подходит некто усатый и смуглый, в синем бостоновом костюме, ворот желто-лиловой рубахи выпущен на пиджак. Рэм слышит, он говорит девице:
— Пойдемте на пляж, купаться...
— Вот он! — вскрикнул вольный ныряльщик. И снова нырнул.