– Да.
– Хотя у тебя теперь есть совесть?
– Потому что у меня теперь есть совесть.
– Не понимаю.
Он переступил с ноги на ногу.
– Пусть люди глупы и невежественны, я чувствую, что должен загладить вину. Они использовали меня, чтобы убивать своих братьев и сестер. Но сейчас всех их нужно спасать, и мне представляется, что эта война стоит моего времени.
– И жизни?
– Если иначе нельзя.
Солнце сползало в багровый сумрак. Я проверила, не громоздятся ли на горизонте силуэты хищных кроликов.
– Не хочу тебя отпускать.
– Я знаю.
Он позволил ветру развевать полы фрака и вытянуть галстук полоской от основания шеи. Раскаяние раскаянием, но он остался тем же заносчивым, горделивым старшим братом, которого я знала с рождения. Не слишком понимая зачем, я шагнула к нему и обняла.
– Я люблю тебя, глупый!
Я впервые обняла его так. Он хотел отстраниться, но я не разомкнула рук. Если это наша последняя встреча, я не отпущу его без объятий. Я вцепилась в него, как тираннозавр в морковку. Он больше не противился.
13
Корделия Па
Мы устроили спасенную женщину в лазарете «Тети Жиголо», и я обвела ее тело ручным сканером.
– Ну, под этим скафандром определенно скрывается человек.
Гант фыркнул через губу:
– А как насчет космических паразитов?