Гант замахал руками:
– А такое разве бывает? Ты же ничего не знаешь. Откуда она вообще взялась?
Я оглядела бесчувственное тело.
– С другой тарелки?
– Не знаю, не знаю, девочка, – поморщился Паук. – Скафандр на ней очень старый. Похоже, ему пара столетий. Настоящий антиквариат.
– И что? – обернулась я к нему.
– Такой редко увидишь, кроме как на коллекционной распродаже.
– Что ты хочешь сказать?
Он длинным пальцем почесал подбородок.
– Для таких больше не производят запчастей. И даже матриц для принтера не достать. Разве что за серьезные деньги.
– То есть она богата.
– Нет, – насупился он. – Богатая носила бы приличный скафандр. Не доверила бы жизнь древнему хламу.
Я готова была его придушить.
– Говори прямо.
Паук весь как-то скукожился и понизил голос.
– По-моему, она из Интрузии. – Он так покосился на неподвижную женщину, словно опасался говорить при ней. – И думаю, она пробыла там немало времени.
– А теперь ее выбросило сюда, как море выбрасывает обломки?
У нас на Второй городской о таких делах не слыхивали.
– Ну да. – Паук посторонился от тела. – Ее выбросило, а наших унесло.
У меня перехватило дыхание.