– Отнюдь не скоро. Ты забыла, сколько времени нужно в наши дни, чтобы книга вышла. Даже если очень торопиться, это несколько месяцев. Так что начинай работать над текстом, не теряя ни минуты. Надо ковать железо, пока горячо, а то вся эта история остынет. Общий план, который ты мне прислала, – он ничего, но недостает изюминки. Мне нужно дня два-три, чтобы понять какой, но я выясню и сразу дам тебе знать. Не пиши длинно. Это не «Война и мир», знаешь ли. Сто двадцать пять страниц с хорошим интервалом, сногсшибательной обложкой, сзади – отличное фото тебя. А сейчас иди домой, Эсме. Сделай глубокий вдох и садись за машинку. Времени терять не приходится.
– Ну, Рейч, если ты знаешь, что делаешь…
– Знаю. И не думай, что я черствый. У меня сердце кровью обливается. Но когда ты начнешь писать, это тебя утешит, как ничто другое. Писательство – лучшее лекарство от разбитого сердца.
– У меня все в порядке с сердцем. Желудок пошаливает.
– Ну конечно. Шок. Тяжелая утрата бьет по всему организму. Так что пиши! Это лучшая терапия.
– Наверно, на самом деле… возможно, очень самонадеянно так говорить… я это делаю ради других людей.
– Ради других разбитых сердец. Ради других понесших тяжелую утрату. Так и надо на это смотреть. Я с тобой свяжусь в начале следующей недели.
(3)
– Можете назвать это причудой, если угодно. Но я уверен, вы понимаете, как сильна может быть причуда. Иначе я, возможно, не выдержу. – Нюхач принял чрезвычайно серьезный вид.
– Ты хочешь сказать, что отказываешься от должности Гила, если, чтобы ее занять, тебе придется переехать в кабинет Гила?
– Не отказываюсь. Нет-нет, шеф, я ничего такого не имел в виду. Это замечательная возможность навести порядок в отделе культуры, придать ему связность. Гил, бедняга, мало что понимал в связности.
– Я бы на твоем месте не заходил так далеко. Отдел и сейчас в прекрасном состоянии.
– О, конечно, конечно. У Гила был подход; я этого не отрицаю. Но кое-что можно улучшить. Значит, вы видите…
– Я вижу, Ал, что ты хочешь занять место Гила, но с условием, что тебе не придется занимать его кабинет.
– Он забит его вещами. Гил тащил в гнездо что попало.
– Сказать заведующему хозяйством, и он все вывезет за полдня.
– Да, конечно. Но атмосфера останется.
– Не понимаю. Какая еще атмосфера?
– Ну вы знаете… его присутствие, его флюиды, которые впитались в стены, в занавески…
– Сказать заведующему хозяйством, и стены покрасят, а занавески отнесут в химчистку.