— Я взял на себя смелость немного пообщаться с ее очаровательным мужем. Недавно он заказал сережки — это был подарок к годовщине свадьбы.
Слифф покраснел. Я продолжил:
— Кто бы ни был убийцей, он позаботился уничтожить ее лицо, чтобы все подумали, будто это тело миссис Ноуч.
— Что? Погодите, — взмолился Слифф. — Что все это значит? Кто такая эта Абигейл Безум?
Я постучал себя увеличительным стеклом по подбородку. Вопрос в другом. Если это двойник, где же тогда миссис Ноуч? — Я накрыл простыней кошмар, лежащий на столе. — Возможно, она еще жива, — провозгласил я — скорее себе самому. — Слифф, если вы пойдете со мной в паб «Двушеий Лебедь» — это здесь, за углом, — я познакомлю вас с весьма интересной дамой по имени Китти Хлёст. После этого, думаю, вы тут же отпустите мистера Кристофера Чудоу.
В конце концов Слифф послал за мистером Ноучем и допросил мисс Китти Хлёст. Я, весьма довольный своим показательным выступлением, сидел в кабинете Слиффа и ждал, когда за мной на брогаме приедет Далила. Китти дала мне адрес иностранного нанимателя ее пропавшей подруги. Теперь мне оставалось только отправиться туда и схватить его, пока он не уехал. Я точно не знал, кто он такой, но у меня появились некие подозрения. Какой «большой здоровый» итальянец связан с Чудоу — плюс закрывает дом и отбывает на Континент? После того, как я схвачу дуче, я смогу оставить это любопытное дело в умелых ручках Джошуа Рейнолдса и заняться делом пропавших профессоров.
Размышляя об этом, я снова просмотрел личные вещи миссис Ноуч. Здесь были расчеты поездок в Челси, составленные ее угрюмым мужем, ее завещание и завещание, в котором была указана ежегодная рента ее покойного мужа.
«Вольнодумец», — сказал мистер Ноуч.
Я задумчиво просмотрел отпечатанные листы.
А потом увидел.
Я прочел эти слова четыре раза и откинулся в кресле, почувствовав, как у меня стынет кровь в жилах.
Выцветшими черными чернилами там было написано имя первого мужа миссис Ноуч. Еще один человек с фотографии Кембриджской Четверки.
XI. Библиотека Иммануила Софисма
Все красивые девушки любят моряков. То, что они любят еще и агентов тайной службы, — большая удача, потому что моряк из меня никакой. Несколько дней спустя, пока все остальные пассажиры стояли на носу парохода «Мандрагора» и любовались, как он входит в гавань Неаполя, я лежал в своей каюте на две палубы ниже, обмотав голову мокрым полотенцем и ощущая все более нежную привязанность к фарфоровому унитазу.
Кто-то постучал в филенчатую дверь каюты, и передо мной возник какой-то слуга.
— Мистер Бокс, сэр?
— Эмммм?
— Мы на месте, сэр. Неаполь, сэр. Прибыли без происшествий, я пришел доложить, как и было сказано.
— Хууууххх!