Открыть её было не так–то просто из–за наметенного снега, но Лиум справился. С тоской поглядев на почтовый ящик, а затем на штамп «заказное письмо», мы двинулись к дому через заснеженный двор. Нас окружала практически звенящая в холодном воздухе тишина, нарушаемая лишь скрипом снега под ногами. Наши следи были единственным, что нарушало целостность белого покрывала.
Вблизи дом казался безжизненным, зато надёжным — словно крепость, оставленная посреди снегов. Он был сложен из крупных брёвен, потемневших от времени, а небольшие окна зияли темнотой.
Подойдя к крепким дубовым дверям, мы постучали. Тишина. Постучали снова — разумеется, результат был тот же.
— Профессор Палеас? Вы дома? Кто–нибудь? — крикнула я, продолжая стучать. — Служба доставки «Крылатая почта». Вам письмо от… — я запнулась и посмотрела на конверт -…профессора Фраксиса. Написано, отдать в руки, поэтому если не выйдете, мы заберём его с собой.
— Ты правда думаешь, что там кто–то есть? — спросил друг.
— Такое возможно, — пожала плечами я. — Вдруг, он просто прячется от кого–то или не любит гостей. Но и оставить письмо мы не можем. Что, если там какая–то важная информация, которая не должна попасть в чужие руки?
— Это вряд ли. Тут ни души на километры вокруг — в чьи же руки ему попасть?
— Не знаю, — пожала плечами я. — Но это не меняет того, что нам нужно выполнять свои обязанности.
— И то верно, — кивнул он, а затем постучал в двери с новой силой. — Профессор Палеас, открывайте!
И внезапно, дверь приоткрылась. Но не оттого, что кто–то решил отворить нам — она просто оказалась не заперта. А лёд, примёрзший за время бездействия, откололся из–за нашего стука.
В щель виднелась темнота помещения, скорее пугающая, чем манящая, и мы так и замерли на пороге.
— Как думаешь, мы имеем право заходить? — тихо спросила я.
— Тут было не заперто, — только и ответил Лиум.
— Я заметила, — кивнула я, но с места не сдвинулась.
Так мы и стояли в нерешительности, заходить нам или убегать. Ноги, погруженные по колено в снег, постепенно замерзали, а пальцы, державшие конверт, краснели от холода.
— А вдруг, с ним что–то случилось, и никто даже не знает? — предположила я. — Тут ведь никого больше нет, кто заметил бы.
— Возможно, — кивнул парень. — Тогда нам надо проверить, жив ли он вообще, и в случае обратного, сообщить профессору Фраксису.
— Да, надо бы, — согласилась я, переминаясь с ноги на ногу.
Лиум достал карманный фонарь, я последовала его примеру, и парень толкнул дверь внутрь. Лучи блуждали по небольшому помещению, вырывая из темноты книжные полки и столы с пробирками, остатки реактивов, тетради и кучу разного хлама.
От всего веяло заброшенностью и холодом. Мы прошли по комнате, ища профессора или хоть кого–нибудь, но не обнаружили ни души, а потому двинулись дальше — в небольшую спальню с разбросанными кое–где вещами и ванную, где не осталось никаких принадлежностей, кроме старого полотенца. Создавалось впечатление, что этот дом намеренно покинули, но сделали это в спешке.