Сыскарь

22
18
20
22
24
26
28
30

— Был, — не стал скрывать я.

— И? — нетерпеливо нахмурился фон Чубис.

— Тоже пожурил за неподобающий вид, — так я ему всё и рассказал, ага. Даже если Миассов заговорщик, этот фон Мудис мне всё равно гораздо больше неприятен. А потому, пусть катится к чертям со своими расспросами.

— Хотел вас спросить, — слегка склонил Чубис голову набок и прищурил левый глаз, — вам не кажется, что распоряжения графа Миассова относительно следственных действий по делу князя Снежина отдают некой специфической заинтересованностью? Вы не считаете, что у графа в этом деле свои резоны?

— Не заметил пока ничего такого, — пожал я плечами. И впрямь, похоже, товарищ подкоп затеял под графа.

— Допустим, — кивнул мой новый начальничек. — Я слышал, вы очередных покойников в Управление привезли. Доклад составили?

— Не успел ещё.

— Хорошо, потом составите. У меня к вам более спешное поручение. Вот предписание, — он протянул мне какой-то листок. — Адрес там указан. Очередной налёт предположительно боевиков-революционеров на арсенальные склады крупной золотодобывающей компании. Есть жертвы, и требуются ваши способности. Сделайте милость, найдите мне подтверждение участия в нападении на арсеналы гоблинов. И пусть уже получено одобрение герцога на проведение с утра массовых облав в районах проживания этой мятежной диаспоры, наличие добытых вами доказательств лишним не будет. Так что отправляйтесь немедленно. Господин Холмов уже дожидается вас на месте. И да, кстати! Отчёты по делу семейства Клай вы тоже ещё не составляли?

— Не было времени, — я приготовился к выслушиванию нудного выговора, но Чубис меня удивил.

— Можете и не тратить его, — заявил он. — С Элиусом Клаем мною все формальности улажены.

Вот гады, решили за моей спиной тишком да рядком всё решить. Фигу вам с маслом. Специально теперь местной письменности обучусь и доклад на этого расфуфыренного говнюка настрочу. Только свои дела быстренько решу и тут же займусь.

— Поговорим об этом потом, — кивнул я своему непосредственному начальнику и поспешил свалить, пока мне ещё какое задание не выдали. И так все планы к чертям собачим покатились.

Радуясь тому обстоятельству, что хотя бы отпала необходимость немедленно тащиться в канцелярию и заниматься писаниной, я заковылял по коридору прочь. Чтобы вскоре наткнуться на опера Брюквеля.

— Ну наконец-то, — радостно всплеснул тот руками, чуть не выронив большую картонную папку, зажатую под мышкой. Похоже, тут в Управлении все только и мечтали поскорее меня увидеть. — Вы просили ознакомить вас с результатами опроса свидетелей происшествия в доме барона Трёхгорнова.

Происшествия? Всех обитателей дома вырезали подчистую, а он это происшествием называет? Да у меня до сих пор противные мурашки по спине бегать начинают, едва я вспоминаю про резню, устроенную там Клариусом и, возможно, Броневым.

— И что за результаты?

— Мы выяснили, что была-таки похищена часть столового серебра и несколько золотых подсвечников, — торопливо начал докладывать опер. — Опись пропавших предметов обихода имеется. Обнаружено также несколько отпечатков обуви маленького размера, не принадлежащих обитателям особняка. Я и мои люди прошлись по соседним участкам. Мало, кто из жителей заметил что-либо необычное, — Брюквель взял в руки папку и извлёк из неё какой-то листок. — Но дворник из соседнего особняка видел троих гоблинов, некоторое время отирающихся возле участка Трёхгорнова. Раньше подобных личностей в этом районе не водилось, вот и заприметились. Можно предположить их причастность к нападению на особняк. Художник со слов свидетеля нарисовал портреты подозреваемых.

— Художник — это прыщавый такой юнец? Ну давайте посмотрим, что он там изобразил.

Три гоблина в полный рост. По киношкам я помнил, что художники обычно рисуют только лица подозреваемых. Но тут юный Рафаэль совершенно разумно подошёл к процессу воссоздания образов. Потому как на рожу гоблины были практически неразличимы — носы крючком, да уши торчком. А вот пропорции их фигур значительно разнились и легко узнавались. Да-да, знакомые были фигуры, совсем даже ещё не успевшие стереться из моей памяти.

Глава 27