Я даже заулыбался от этого не слышанного с самого детства слова.
— Ну, издалека-то ты смотреть на неё и восхищаться им не запретишь, верно? Лишних драк не устраивай, вот это как раз Лариске может и не понравиться.
— Издалека пусть, — согласился Кирюшка. — Красивая она. Издалека можно. Это даже хорошо, пусть смотрят. Пусть любуются. Тебе ещё чего-нибудь принести? Может, сметанки с ягодами, как тогда?
— Спасибо, — отказался я, — пока не надо.
— Бутерброд? — продолжал соблазнять от чистого сердца трюмный, так ему хотелось хоть чем-нибудь меня угостить. — С котлеткой? Или ватрушку? Так-то вкусно, так-то сытно!
Но я был непоколебим, решив не наедаться перед обедом.
— Хороший у нас дом, — вздохнул Кирюшка. — Другого такого нет, повезло мне! И кухня богатая! Аэропортовская столовка и рядом не стояла. У них там только картошки да лука много, а у нас всё сплошь деликатесы. Но едят мало! Один Далин молодец! А как ты думаешь, Лариска будет со мной дружить?
— Так ведь уже дружит, — я недоумённо посмотрел на него.
— Не сейчас! — поспешил объясниться трюмный. — А лет через пять. Она же вон какая становится!
— Так и ты лет через пять ещё неизвестно, каким будешь, — пришлось успокоить мне его. — Я вот прямо сейчас вижу, как наяву — стоит передо мной сержант княжеского спецназа в отставке Кирентий Ласточкин, и на груди у него — две медали и орден! А на боку — сабелька! Ну, как с таким не дружить?
— Точно! — прошептал домовёнок, — подвиги же! В её честь! По мере сил!
— Ой-ёй-ёй, — спохватился я в нешуточной тревоге, — мы же договорились! Сначала мне говоришь или ещё кому, а потом уже действуешь! Мы ведь тебе объясним, как лучше подвиги совершать, чтобы уж наверняка. Хорошо? Или вместе будем геройствовать, ты не против? Я тоже хочу, в честь Лариски-то!
— Хорошо! — улыбнулся Кирюшка. — Вместе лучше! Ты же маг почти, я вижу! И сильный! Ты сейчас на танкер речной похож, я видел такие на пристани. Я раньше часто на них смотрел, с крыши ангара.
— Вот это сравнение, — я даже удивился, — а почему?
— Топлива много, — довольно понятно объяснил он. — Но на этом всё пока.
Тут я узнал, что если я танкер, то Арчи прямо княжеский монитор с кучей пушек, а вот Лара, она такая, что даже корабля такого во всём мире нет. Оказывается, тяготел наш трюмный к речной романтике в прежней жизни, как и его незадачливые Ромашкинские соплеменники.
— Но обществом всегда лучше, — закончил Кирюшка, у которого мысли вновь съехали на подвиги в честь прекрасной саламандры Лариски. — Вместе!
— Конечно, лучше, — подтвердил я, немного успокаиваясь. — А знаешь, давай сделаем так, как древности делали. В той древности, что была стариной даже для самих древних. Я знаю, я читал.
Кирюхины глаза вновь загорелись нешуточным интересом, а я принялся лихорадочно вспоминать всё то, что знал, читал и слышал в юности о рыцарях и их Прекрасных Дамах, на ходу переиначивая и додумывая детали.
— Значит, так. Мы сейчас с тобой оснуём тайное общество — Орден называется. Один из нас будет его начальник, то есть командор, есть такое слово. А второй будет его верный заместитель. А смысл и тайна наша будет в том, что мы признаем Лариску нашей Прекрасной Дамой. И все подвиги, что мы будем совершать — это, например, борьба со злом, помощь слабым, содержание дирижабля в порядке, кухня там, кладовая и прочее, всё это будет в её честь. Теперь каждый раз, когда делаешь что-то хорошее, говоришь про себя — всё это в твою честь, Прекрасная Лариска! Но про себя, никто другой знать не должен, понятно? Только друг другу будем рассказывать, потому что тайна!