– Это вранье. Кто это сказал?
– Не знаю, стоит ли мне отвечать на этот вопрос. Не думаете ли вы, что если я стану ссылаться на вас как на источник некрасивой информации, то вы будете со мной откровенны?
– Ну, ладно, кто бы не сказал – он соврал.
– Может, это было просто драматическое преувеличение. Вы многим предлагали себя до доктора Василии?
Гремионис отвел глаза.
– Одной или двум. Ничего серьезного.
– А доктор Василия была для вас чем-то серьезным?
– Ну…
– Как я понял, вы предлагали ей себя несколько раз, что полностью противоречит аврорским обычаям.
– Ох, аврорские обычаи… – яростно начал Гремионис. – Послушайте, мистер Бейли, могу я говорить с вами конфиденциально?
– Да. Все мои вопросы имеют целью уверить меня, что вы не имеете отношения к смерти Джандера. Как только я буду удовлетворен, можете быть уверены, что я сохраню в тайне все ваши замечания.
– Вот и хорошо. Тут нет ничего плохого, ничего такого, чего я бы стыдился. Просто у меня было сильное тайное чувство и я имею на него право, верно?
– Абсолютно верно.
– Видите ли, у меня ощущение, что секс всегда лучше, когда между партнерами глубокая любовь или привязанность.
– Я думаю, что это совершенно правильно.
– И тогда не нужно никого другого, как вы думаете?
– Вполне вероятно.
– Я всегда мечтал найти отличную партнершу и больше не искать никого. Это называют моногамией. На Авроре она не существует, но на некоторых других планетах есть. И на Земле тоже, мистер Бейли?
– В теории, мистер Гремионис.
– Вот этого я и хочу. Я искал несколько лет. Время от времени я занимался сексом и, я бы сказал, чего-то не хватало. Затем я встретил доктора Василию, и она сказала мне… знаете, люди часто откровенны со своими личными художниками, потому что это