Карлики

— Рискованная затея, — усомнился Бруц, — но если Бланцетти не будет против, то попробуйте. С местами во флаере проблем не будет.

Переговорив с Бруцем, я послал задание для Яны: либо найти, либо придумать, чем могли бы себя скомпрометировать Шлаффер и Симонян. По дороге к своему номеру, я постучал в дверь Бланцетти, но там никто не откликнулся.

Татьяна сидела перед телевизором. На экране мелькали шикарные пляжи океанского побережья, и Татьяна, с каменным лицом, смотрела на загорелых курортников, резвящихся в газированном молоке — так на оркусовских пляжах выглядит океанский прибой.

— Ты неудачно выбрала программу, — сказал я ей.

— А ты — профессию, — ответила Татьяна.

— Сходила бы в бассейн окунулась…

— Уже сходила, и уже окунулась.

— Не помогло?

— Отстань.

Я отстал. Затем, позвонил через интерком в номер Бланцетти и оставил ей сообщение с просьбой связаться со мной, как можно скорее.

— Зачем она тебе понадобилась? — спросила Татьяна. Я честно ответил:

— По делу.

Татьяна фыркнула и снова уставилась в экран. Я включил гостиничный компьютер и до одиннадцати вечера просматривал местные и секторные новости. Попутно, используя свои каналы, я пытался установить местонахождение Лесли Джонса, но — безуспешно. В одиннадцать я позвонил Абметову и изложил ему план действий. В содействии Абметова особой нужды не было, но все же лучше держать доктора в поле зрения. Абметов одобрил план и согласился составить мне компанию. На вопрос, поедет ли с нами Татьяна, я ответил «нет». Абметов ответил, что ему жаль, а Татьяна сказала «гы-гы, я так и знала». Мелькнула мысль, а не взять ли с собой Шлаффера — до полного, что называется, комплекта, но Шлаффер на звонки не отвечал, да, к тому же, без Йохана и Джонса полного комплекта все равно не получится.

Через двадцать минут после беседы с Абметовым позвонила Бланцетти. Испросив разрешения зайти к ней по очень важному делу я встал и, под испепеляющим взглядом Татьяны, направился к дверям.

— Сегодня ждать? — спросила она.

Ничего не ответив, я вышел в коридор и постучал в соседний, двести пятьдесят третий номер. Меня тут же впустили.

— Извините, я ужасно обгорела на солнце и теперь вот мажу себя всякими спасительными средствами, — сказала мне Бланцетти. Лицо у нее было густо намазано каким-то белым кремом. — Располагайтесь.

Она вернулась к зеркалу на туалетном столике в спальне. Слава богу, не попросила растереть ей спину.

— Почему вы сняли номер по соседству с нами? — спросил я.

— А почему вы думаете, что это не была просто случайность, — возразила она продолжая растирать крем.