Карлики

— Если хотите, можно уточнить у портье.

— Хорошо, вы меня поймали, — улыбнулась она. В сочетании с кремом улыбка у нее получилась так себе. —Я путешествую в одиночестве и мне хотелось, чтобы поблизости был настоящий мужчина! — слишком откровенно призналась Бланцетти. Приятно, черт побери, когда о тебе так говорят, подумал я.

— Но вы же видели, что я не один.

— Конечно видела. Но я не подразумевала ничего такого, что могло бы вызвать гнев вашей подруги. Вы, мужчины, все понимаете, только в одном, вполне определенном, смысле, — обиняками и несколько многословно, она свела на нет свой же комплимент. — Это и есть ваше срочное дело? — поинтересовалась она.

— Нет, это так — к слову. На самом деле, я пришел поговорить о вчерашнем нападении.

— Нападении? — переспросила она, — но я уже рассказала все что знаю.

— Хорошо, если так… Скажите, вы свободны завтра в первой половине дня?

— Это зависит от того, что вы собираетесь предложить мне взамен, — ответила она. Кокетство или ирония — недоумевал я. И сказал, что, к сожалению, ничего предложить ей не могу. Но Бланцетти была противоположного мнения: «Как, встретиться лицом к лицу с убийцей?! Это же здорово!», —воскликнула она. Мы досконально обговорили все детали: что она должна говорить в том или ином случае, как ей себя вести, если ситуация выйдет из под контроля, ну и тому подобные вещи. Кое-что мы даже прорепетировали.

Когда я вернулся в свой номер Татьяна уже спала — или делала вид.

8

Пока мы завтракали, Татьяна беспрестанно канючила, напрашиваясь на поездку к Большой Воронке.

— Мне страшно оставаться тут одной, — сказала она, после того, как я в очередной раз отказал.

— Я тебе бластер оставлю, хочешь, — предложил я.

— Зачем он мне? — удивилась она.

— Для храбрости.

— Для храбрости у меня есть только ты! — видя, что мольбами она ничего добьется, Татьяна перешла на грубую лесть.

Признав ее безусловную правоту, я твердо отказал и теперь уже окончательно.

— Ну и ладно, — неожиданно успокоилась Татьяна и включила телевизор.

По пути к посадочной площадке, я зашел в гостиничный медпункт. В персонально подобранные антиаллергены верилось с трудом, поэтому, вопреки совету Шлаффера, я собирался поглотить все, чем располагала оркусовская медицина. И если бы не врач, то мне бы это вполне удалось. Врач остановил меня на шестой таблетке, сделал инъекцию и велел носить с собой специальную маску-респиратор.

Полтора десятка экскурсантов топтались на северной посадочной площадке. Я планировал познакомиться с Себастьяном Дидо как бы случайно и даже придумал несколько способов, как это сделать, не вызвав подозрений. Но когда я поднялся на площадку, Абметов и Дидо были уже там и уже о чем-то спорили. Абметов представил меня как своего давнего знакомого, и мы с Дидо пожали друг другу руки. Пожатие у него оказалось вялым, да и сам Дидо выглядел флегматичным студентом-отличником. «Паломник» — шепнул мне на ухо Абметов и повернулся к Дидо.