Вторжение

— Тем хуже для линии, — отрезал Станислав Гагарин. — Те, кто стоял у истоков новой государственности, не понимал, что именно национальное укрепляет державу.

Они пренебрегли этим — и подорвали главное, на чем зиждилась Российская Мощь — русский природный дух, именно сей дух цементировал государство, чтобы там ни толковали ваши собаррикадники о несуществующем и никогда не существовавшем великорусском шовинизме.

— Вы и это отрицаете? — подивился редактор года.

— Да вы и сами не верите в опасность националистического в русском народе, — ответил Станислав Гагарин.

Он вдруг ощутил себя командиром батальона морской пехоты, поднимающего роты на последний штурм береговых укреплений врага.

«Вперед! — крикнул Станислав Гагарин. — Первая рота обходит укрепления справа, вторая — слева! Третья рота — за мной!»

Писатель поднялся во весь рост, вскинул правой рукой пистолет-пулемет Стечкина над головой и, не поворачиваясь больше, рванулся впереди роты.

Навстречу понеслись гирлянды трассирующих смертей.

И тут его сильно толкнуло в грудь. Станислав Гагарин открыл глаза и увидел, как к столику, за которым он сидел с редактором «Маяка», подходил Алекс, агент ломехузов по кличке Глист, внедренный во время óно в его «Отечество» и беспардонно предавший председателя, поднявшего Алекса из грязи в князи.

Поначалу оцепенев от неожиданности и вспыхнувшей яростной ненависти к ничтожному и гнусному человечишке, Станислав Гагарин зримо, материально почувствовал, как переполняет его энергия уничтожения.

Вот-вот она перельется через край, писатель уже не в состоянии удержать ее в себе, от энергии необходимо избавиться, выплеснуть, направить…

Станислав Гагарин сделал усилие над собой, внутренне напрягся, и скорее осознал, нежели увидел, как из его глаз вырвались две молнии-стрелы.

Они разом ударили в позеленевшего от страха Алекса, и Глист с легким свечением исчез.

LI. ГЕРОИ ГОТОВЫ К СТАРТУ

Располагалась бригада морской пехоты в Севастополе, в бухте Казачьей. Чистота здесь была стерильной, а жили ребята в аккуратных и ладных казармах военного городка.

Здесь Станислав Гагарин еще не был, хотя и проезжал недавно мимо строений бригады, обнесенных внушительным забором со сторожевыми вышками на углах, когда с Верой, капитаном первого ранга Яковлевым и Бутом-Сталиным они ездили в Голубую бухту купаться.

Тамошний аквалангист подарил писателю две симпатичных раковины — собирал моллюсков на дне морском, чтобы продать их мясо в севастопольский ресторан.

А теперь сочинитель увидел в бригаде морской пехоты тех, с кем ему, принявшему обличье майора Ячменева, предстояло необыкновенное и крайне опасное приключение.

«Ячменев, — подумал писатель, — Ячменев… Но это же фамилия моего деда по материнской линии, сотника Войска Терского, погибшего в Галиции в пятнадцатом году. Случайное совпадение? Или судьба, которой заведует товарищ Сталин, определила именно так с неким подкожным смыслом…»

Тем временем, Андрей Павлов, командир отделения, морские пехотинцы — Олег Вилкс, Федор Иванов, Иван Гончаренко и Алеша Камай собирались отбыть домой, подошло их время увольняться в запас.