— Выполнил вашу просьбу, товарищ Сталин, — мысленно доложил писатель, наблюдая за этой сценой. — Как говорится, не препятствовал… Теперь Оля на теплоходе. И да поможет ей Бог!
— На Бога надейся, а сам, понимаешь, не плошай, — отозвался вождь. — Она и вас еще выручит, эта девчонка. Пусть плывет, понимаешь, себе на здоровье.
В кабинете-салоне на теплоходе «Великая Русь» собрались на совещание отечественные, доморощенные, но уже по-настоящему опасные мафиози. Достаточно знакомый читателям главарь ударной группировки банды по кличке Шкипер сидел за письменным столом. На его голове лихо сидела фуражка-капитанка с крабом, одет бывший штурман был в белую рубашку с погончиками и линялые джинсы. На столе перед Шкипером лежали четыре прямые курительные трубки.
Нам уже известно: главарь банды — бывший судоводитель.
Это обстоятельство Станиславу Гагарину необходимо было постоянно учитывать и обыгрывать морскую ипостась Шартреза Бобика в последующих эпизодах. Вокруг Шкипера находилось около десятка уголовников и представителей теневого бизнеса.
— Наши главные пассажиры на борту? — спросил Шкипер. — Те, кого мы обязаны опекать…
Речь шла о тех дельцах, которым был организован побег из колонии. К ним прибавились и те, кто захотел уйти за кордон вместе с Бровасом.
— Да, — ответил один из подручных. — Мы поместили их в четырехместной каюте второго класса. Когда все закончится, переведем сюда, в люксовые каюты. Автандил Оттович сказал: «Пусть временно поживут в тесноте, в ранге соотечественников — строителей коммунизма».
Присутствующие ухмыльнулись.
— Отлично! Юмор босса, как всегда, неподражаем, — с чутошной долей иронии заключил Шкипер. — Главное: из графика мы не вышли, операция идет по плану. Меня лишь беспокоят эти пятеро лихих парней. Вы уверены, что стычка с ними — случайность?
— Конечно! — ответил Вырви Глаз. — Лоботрясы из категории
— Не верится, — возразил ему бандит-коллега. — Один из них небрежно
— Еще раз проверить, — жестко проговорил-приказал Шкипер Вырви Глазу.
Бандит, поугрюмев, согласно кивнул.
Наконец, «Великая Русь» выдала три прощальных гудка и степенно вышла из Ялтинского порта.
Имели место быть, как любил говаривать некогда редактор «Сельской молодежи» Олег Попцов, обычные сцены пассажирской жизни на палубе. Морские пехотинцы, прогуливющиеся пары, майор с Еленой Сергеевной. Пассажиры с интересом смотрели на удаляющуюся Ялту, гору Ай-Петри, гору Медведь. Перед майором и Еленой возник вдруг Андрей Павлов и проговорил:
— Здравствуйте, Елена Сергеевна, здравствуйте, товарищ майор.
— Здравствуй, Андрей, — Ячменев протянул руку бывшему сержанту.
Елена Сергеевна была смущена неожиданной встречей, но, разумеется, ей приятно увидеть на борту поэта-десантника, она осознавала: встреча их вовсе не случайна. Ненавязчивое, но явное ухаживание за нею Андрея, льстило самолюбию молодой женщины. Комбат спокойно посмотрел на Павлова, Андрей не выдержал взгляда, отвел глаза.
— Решили, немного прокатиться, Александр Иванович, — стараясь держаться поестественнее, сказал он. — Не все же нам в трюмах десантных кораблей плавать?! Надо иногда и как белые люди.