Вторжение

Шли молча, и чтобы скрыть от самого себя естественное волнение — не каждый день идешь незваным гостем на дачу Президента, писатель снова вспомнил слова Шеллинга о том, что положительное, идущее от Бога, есть свобода, сама по себе равнодушная к злу и добру.

«Подобно тому, как и в том, что декларировал Президент шесть лет назад, — подумал писатель, — не было ни злого, ни доброго. От нас зависело, какую сущность обретет дарованная им — или придуманная ломехузами? — перестройка. Увы, силы зла едва не одолели потенциальное добро, сейчас они готовы уничтожить автора первичного толчка. Есть ли в этом диалектическое начало? Сомневаюсь…»

— Ваша попытка вывести свободу из Президента не может быть признана верной, — вслух возразил читающий мысли писателя Иосиф Виссарионович. — Если свобода есть способность к злу, то корень ее не может быть отнесен к Президенту, ибо намерения его были абсолютно, видимо, иными. Избегайте искушения прибегнуть к дуализму! Недаром ваш Шеллинг предостерегает: система дуализма, которая мыслится как учение о двух абсолютно различных и независимых друг от друга началах, есть лишь система разорванности и отчаяния разума.

— Да уж, — ворчливо согласился Станислав Гагарин, — чего-чего, а разорванности сознания и отчаяния души у нас в избытке. Порою думаешь: не заболел ли русский народ массовой шизофренией? До сих пор верить бестолковым популистам-петрушкам, которых выпускают на трибуны опытные махинаторы — это, знаете ли, надо уметь… Очнитесь, русские люди! Прозрейте, мать вашу туда и сюда, соотечественники…

— Коллективный психоз, — вздохнул Иосиф Виссарионович. — Один Кашпировский чего стоит. Будем надеяться, что Президент не смотрел по телевидению те чудовищные, понимаешь, свидетельства падения человеческого духа. Уверен: Президент запретил бы глобальное одурманивание легковерных сограждан. Хватит с них и уральского, понимаешь, балаганного царя-батюшки.

Вот мы и пришли. Закрываю нас невидимым, понимаешь, круговым экраном.

Станислав Гагарин успел заметить, как направился к ним дюжий охранник в гражданском платье, привычным жестом цапнув себя там, где подвешивался пистолет.

Но тут же они с вождем и исчезли… Охранник завертел головой, недоумевая, затем получил от Иосифа Виссарионовича успокоительный импульс и вернулся на прежнее место.

Президент, как и предполагал сочинитель, им не поверил.

Вождь подключил сознание главы государства к мозгу Станислава Гагарина, и тот явственно воспринимал ту гамму — любимое словечко хозяина дачи — чувств, которая возникла и хаотически переполняла Президента.

Вслух он говорил:

— Ваш визит, товарищ Сталин, согласен условно называть вас именно так, не скрою, ошеломил меня. Если это акция Владимира Александровича, который уже намекал на возможность… Конечно, все может быть… Но я говорил уже председателю Комитета — не так страшен черт. Скорее всего, вы предсказываете слухи, которые распространяют демократы-оппозиционеры. Через неделю Объединенный Пленум Центрального Комитета и Контрольной комиссии, вот и стараются запугать меня, в том числе и крайними средствами. У вас есть доказательства?

«Шарлатаны? — лихорадочно соображал Президент, и мысли его высвечивались в сознании писателя, как результат голосования депутатов Верховного Совета на табло. — Провокаторы? Но как они попали сюда… Немедленно вызвать начальника охраны! Но что это даст? Товарищ Сталин собственной персоной… Чушь несусветная! И этот писатель… Припоминаю его фамилию… Не тот ли это председатель литературного объединения, книги которого мне постоянно передает маршал Я зов? Вот и на юбилей доставили два издания, не припомню названий… Фантастика?! Вождь всех времен и народов, прибывший со звезды? Но появляются ведь ниоткуда летающие тарелки, о которых мне докладывают сногсшибательные вещи!»

— Ваши доказательства, товарищи-граждане? — повторил Президент.

Товарищ Сталин хмыкнул.

— Хорошо, — сказал он, и в просторную веранду дачи, на которой они вели странную на первый взгляд беседу, из внутренних комнат вышел второй Президент.

Первый не успел еще удивиться необычному появлению двойника, как по ступенькам, ведущим с веранды в сад, поднялся, затем миновал открытую дверь третий.

— Можно и четвертого сотворить, — усмехнулся вождь. — Но для того, чтобы подменить вас на посту главы государства достаточно одного такого монстра. И Конструкторы Зла умеют изготавливать их не хуже, понимаешь, чем делает это товарищ Сталин.

— Голограмма, — криво улыбаясь, произнес Президент, стараясь изо всех сил сохранить невозмутимость, хотя Станислав Гагарин хорошо видел, как трудно дается ему сие. — Фокусы!

Тем не менее, фокусы — один из них приветливо улыбался главе государства, другой напустил на себя озабоченный вид — неторопливо приближались к хозяину дачи с двух направлений.