— Верно, — согласился товарищ Сталин. — Иначе бы братья-письменники друг другу мошонки бы, понимаешь, поотгрызали. Пролеткульты, лефы,
Конечно, внутри интеллигенции, в том числе и литературной, наличествует крохотная, понимаешь, часть, где счет вовсе не на миллионы. Эта часть — гений, сократовский даймоний, истинный интеллект общества, разумная элита, сливки народа. Эти сливки и питают остальную, понимаешь, массу, позволяют Державе существовать.
Но якобы образованная толпа, тьма так называемых интеллигентов изо всех сил скрывает подлинную суть и ценность горстки
А роль интеллигентной массы в организации кровавых репрессий, носящих с легкой руки «Мемориала» имя товарища Сталина?
Вы ужаснетесь, когда узнаете процент осведомителей, палачей, тюремщиков из так называемой, понимаешь, интеллигенции, пресловутой, понимаешь, писательской общественности и сравните его с единицами в среде рабочих и крестьян. Про аристократию я уже не говорю.
А роль защитников тоталитаризма и тирании? Кто изначально, понимаешь, взял ее на себя?
Хотите на память назову десятки ваших коллег,
— Увы, — вздохнул Станислав Гагарин. — Кое-кого я и сам знаю… Значит, не случайно никогда не причислял себя к интеллигентам, неосознанно противился этому.
— В вашем роду и нет ни одного представителя ничтожного племени, — заметил Иосиф Виссарионович. — Уж мыто знали, с кем нам предстоит работать. У Зодчих Мира тоже имеется сектор
Вождь усмехнулся, а председатель «Отечества», в этот раз не спросил «откуда вы знаете про
— Если вы читали мои работы, — продолжал вождь, — то запомнили, как любил цитировать русских, понимаешь, классиков товарищ Сталин. Но сейчас почти неоткуда брать крылатые фразы. Сочинитель нынешний изрядно, понимаешь, помельчал. В литературе лидируют не филологи, а штурманы дальнего плавания, профессоры математики и логики. О вас я не говорю, ибо вы обязаны написать об этом в романе, но по скромности не сделаете этого. А Игоря Шафаревича и Александра, понимаешь, Зиновьева держите у изголовья заместо Библии.
Кстати, у последнего есть замечательные слова:
«Русский народ уже получил свое будущее. И потому он равнодушен к будущему. Он уже имеет собственную историческую, понимаешь, ориентацию. Лишь катастрофа может изменить ее. И вообще, судьба русского народа не есть проблема русская. Это проблема тех, кто боится того, что русский народ проявит скрытые силы и будет сражаться за достойное его масштабам, понимаешь, место в истории человечества».
Подписываетесь, понимаешь, под этим?
— Безусловно! — воскликнул сочинитель.
Это был их последний разговор перед тем, как поехать в Крылатское созерцать грандиозный спектакль, в котором актеры, специалисты по реквизиту и шумовым эффектам не подозревали: их подлинным режиссером был и остается товарищ Сталин.
…Взяли его неподалеку от знаменитого села Перхушково.
Скитаясь по родному Подмосковью и пытаясь в одиночестве
Товарищ Сталин не откликался.
Лишь однажды почудилось сочинителю, будто возникла в сознании фраза, произнесенная голосом Иосифа Виссарионовича. Фраза была неразборчива, слова стерты, и смысл их терялся. Скорее интуитивно, нежели информативно, ибо знаковые ориентиры были расплывчаты, писатель понял: речь шла о князе Святославе.