Зоосити

Он оживляется:

— Эй, ты что, новенькая?

— Хочу попробовать… — Я блефую наугад.

— Служебный вход сзади. Джоуи в курсе, что ты пришла?

— Н-нет, не уверена.

— Так иди и выясни. И бычок свой подними!

Я не сразу понимаю, что он имеет в виду окурок.

— Спасибо… так и не выяснила, как тебя зовут? — Я подбираю окурок и засовываю в карман.

— Роналдо.

Служебный вход ведет на кухню. Человек, который достает из морозилки замороженные роллы, показывает, где лестница на второй этаж. Надо будет запомнить: есть здесь суши не стоит. Иду по коридору, где стоят шкафчики для вещей служащих, мимо открытой двери туалета, в котором толпятся молоденькие, свежие официантки. Наконец, поднимаюсь на второй этаж и подхожу к двери с табличкой «Управляющий». Стучу, слышу ворчливое: «Войдите!» — и послушно вхожу.

Я оказываюсь в скупо обставленном кабинете, окно которого выходит на танцпол внизу; кроме того, на стене висят мониторы. Каждые двадцать минут изображение переключается с одной камеры на другую. Камеры установлены везде, в том числе и в туалете — у раковин. Толстуха ведет какие-то подсчеты. Когда я вхожу, она устало поднимает голову и снимает очки, словно не привыкла их носить. Или не хочет, чтобы ее в них видели.

— О нет! Нет-нет-нет! — восклицает Джоуи, едва увидев меня. Волосы у нее пепельного цвета и прилизанные, разглаженные, как одеяло на армейской койке. Веки покрыты серебристыми тенями. Я замечаю, что у нее разные глаза: один голубой, один светло-карий. Под пиджаком на ней корсет, который чуть-чуть скрадывает мощный торс. Правда, грудь все равно рвется на свободу. Должно быть, в своей Прошлой Жизни она сколотила бюстом целое состояние. Интересно, чем она занималась? Скорее всего, исполняла стриптиз у шеста и танцевала на коленях у посетителей. — Не знаю, милочка, кто вас ко мне направил… Вы слишком старая. Мне очень жаль.

— Неужели нельзя… хотя бы официанткой? — робко спрашиваю я.

— Извини, ангелочек. Наши клиенты, конечно, люди передовые, но такого они не оценят… Мы берем зоо только на подтанцовку! Попробуй сходить в «Лисью нору». Может быть, там и заинтересуются зрелой женщиной вроде тебя.

— А мне так хочется работать именно у вас! — умоляю я, жалобно глядя на нее. — Оди сказал, у меня получится.

— Неужели так и сказал? Что ж, не повезло тебе, милочка. Ты ведь не малышка Кармен! Передай Оди, пусть предупреждает о своих протеже заранее, а не задним числом. — Голова Джоуи поворачивается к монитору, как будто там магнит. — Ты еще здесь? — спрашивает она, не поднимая головы. Я понимаю намек и направляюсь в бар.

Дизайн «Контры» — смесь веселых двадцатых и электроглэма. Представьте себе «Великого Гэтсби» в исполнении леди Гаги всех оттенков белого и серебристого. Над овальной барной стойкой с низкой белой столешницей, подсвечиваемой снизу, висит массивная абстрактная люстра, вырезанная из прозрачных кусочков плексигласа. Оди, видимо, настроен серьезно. Здесь все не так, как «Синтезаторе»! Ближе к танцполу — отдельные кабинки и очень продуманно расставленные диванчики кремовой кожи. Сидящих в кабинках снаружи не видно, а те, кто сидит на диванчиках, видят все, что хотят. Наверху будки диджеев; между ними платформы за огромными арками. В арках бамбуковые шесты, увитые разноцветными лентами.

— Ты новенькая? — спрашивает бармен, кивком указывая на одну из платформ для танцовщиц. Бармен хорошенький, как манекенщик; нос, пожалуй, длинноват, да еще слишком светлая кожа в неоновом освещении кажется нездоровой, одутловатой.

— Нет, я завсегдатай. Налей мне джин-тоника, только без джина.

— Идет, — соглашается он, наливая мне тоника.