Зоосити

Где-то сзади испуганно визжит Буси.

— А ну, заткнись! — рявкает на нее Поганец, даже не потрудившись обернуться.

Через миг из-за поворота показывается Буси; она балансирует на узкой полоске цемента, а вместо фонарика светит моим мобильным телефоном. С трудом поднимает ногу из воды и трясет ею, как котенок. На шнурках налипли грязь и зеленая слизь.

— Туми-и-и-и! — хнычет она, пытаясь поправить кроссовку. — Здесь скользко!

— Иди по воде! — сухо отвечает Поганец откуда-то из туннеля.

Буси нагибается, чтобы надеть мокрую кроссовку на босую ногу. Потом поднимает голову и смотрит прямо на нас. Я прижимаю палец к губам, умоляя ее молчать. Некоторое время Буси тупо пялится на меня. Один аллигатор… Два аллигатора… Три аллигатора… Четыре аллигатора… Пять аллигаторов… Шесть аллигаторов…

— Сюда! Туми! — вопит Буси. — Она здесь, она здесь, она здесь!

Черт! Вот вам и солидарность жертв. Я пихаю Буси в канал. Она визжит, захлебывается, с головой уходит под воду. Через секунду выныривает, размахивая руками и отплевываясь. Ни кроссовки, ни моего телефона у нее в руках нет.

— Вставай! — ору я на идиотку, которая не понимает, что воды здесь только по пояс, ну, может, по грудь.

Поганец Туми уже вернулся и, ухмыляясь, приближается ко мне. За ним шумно хлюпает по воде Желтоглазый.

— Помогите вашей подружке. — Я стою на месте, прислонившись к стене, и одной рукой нащупываю булыжник под ногами. — Вода поднимается.

— Ничего с ней не случится, выберется, — отвечает Туми, но Желтоглазый останавливается и протягивает ей руку. Буси виснет на нем всей тяжестью, едва не утащив его в воду.

— Ну а ты чего ждешь? — спрашиваю я у Туми.

На самом деле я просто тяну время. Мне нужно найти хоть какое-нибудь оружие. Шарю по стене; нахожу обломок кирпича и зажимаю его в кулаке. Резко выпрямляюсь и бью Туми изо всех сил — но не по лицу, а по руке. Туми вопит и роняет отвертку. Она плюхается в воду и исчезает; течение уносит ее с другими отбросами. Буси в ужасе визжит.

Туми с трудом выкарабкивается из воды и бросается на меня. Он выхватывает из моего самодельного слинга Ленивца и швыряет в канал. Ленивец плюхается в воду; от удивления он не произносит ни звука.

— А дальше что? — спрашивает Туми. Он не видит, как Ленивец выныривает на поверхность и плывет к берегу, элегантно загребая лапами. Но его уносит течением.

— Пошел ты! — отвечаю я, делаю выпад и колю Туми в шею сломанной иглой дикобраза. Потом прижимаю к себе сумку и прыгаю в канал следом за Ленивцем, даже не остановившись полюбоваться результатом своей работы.

Нас с Ленивцем несет течением, швыряет о стенки. Мы жмемся друг к другу. Все тело у меня в синяках; руки и ноги исцарапаны. Просто удивительно, сколько под водой острых предметов и сломанных веток!

Проходит много времени, прежде чем я нахожу в себе силы встать и идти дальше. Сажаю Ленивца на плечи. Он такой мокрый, что мне кажется, будто он растолстел на десять кило. Мне не нравится, что он такой тихий… Значит, мы в полном дерьме. Обычно Ленивец первым начинает хныкать, жаловаться и укоризненно блеять мне в ухо.

Хуже всего то, что я не знаю, где мы находимся. Конечно, я не главный эксперт по йоханнесбургской канализации, но в поисках потерянных вещей мне довольно часто приходится спускаться под землю и общий план мне знаком. А сейчас мы очутились в совершенно неизвестном месте. Передо мной расстилается настоящий лабиринт; повсюду черные норы, как ходы в термитнике. Некоторые проходы постепенно сужаются и в конце концов сходят на нет, как будто тому, кто их копал, надоело возиться под землей и он все бросил. А может, здесь и правда работали золотоискатели? Может, туннели вырыли в то время, когда на месте Йоханнесбурга были только шахты, в которых рылись кучки старателей? Не исключено, что мы принесем домой слиток золота размером с голову Ленивца!