— Мы встречались пару раз, — признался француз. — Она рассказала мне, что Марк написал два Евангелия. Одно для необразованных масс, а другое — для своего узкого круга. Оно называлось Тайным евангелием Марка, и в нем содержались загадочные и сомнительные постулаты, и что оно имело какое-то отношение к карпократам. Вот и все, что я знаю.
Костас вздохнул:
— Прежде всего никакого второго Евангелия не существовало.
— Как скажешь.
— Да. Я говорю именно так. А причина, по которой ты об этом слышал, вот в чем. В пятидесятые годы молодой историк по имени Мортон Смит занимался разборкой библиотеки в монастыре Map Саба.[86] Он заявил, что на последних пустых страницах издания семнадцатого века, содержащего сборник писем Игнатия Антиохского, он нашел рукописный, текст. В этом не усматривалось ничего необычного из-за нехватки и ценности бумаги. Но это был текст неизвестного письма, предположительно написанного Климентом Александрийским, чье содержание оказалось настолько шокирующим, что стало настоящим открытием, сделавшим имя и карьеру Мортону Смиту. Более того, по странному совпадению оно подтверждало его любимую теорию, лишенную других каких-либо значимых доказательств.
— Как удачно!
— Он написал об этом две книги, — кивнул Костас. — Одну — для широкой общественности, а другую — для специалистов.
— Совсем как евангелие от Марка.
— Вот именно, — согласился Костас. — Без сомнения, один из его сомнительных розыгрышей.
— Розыгрышей?
Костас скривился.
— Для настоящих историков есть разница между подделкой и розыгрышем. Розыгрыш призван выставить экспертов легковерными дураками, и злоумышленник, добившись успеха, обычно признается, что просто пошутил. А целью подделки является обмануть навсегда и обогатить своего создателя. Розыгрыш является озорством и может возмущать, но по крайней мере он держит ученых в тонусе. А подделкам нет оправдания! Что ставит перед потенциальным шутником трудноразрешимую проблему. Что, если розыгрыш раскроет кто-нибудь другой, а не он сам? Тогда обман будет раскрыт и его обвинят в подделке. Он будет разорен, и не исключено, что против него возбудят дело. Поэтому шутники стараются принять меры предосторожности. Например, они могут сообщить доверенной третьей стороне о своих планах с указанием открыть правду в назначенный день. Или вставить какую-то заведомую несуразицу, вроде римского воина в фильме с наручными часами. Конечно, не такую очевидную, но в качестве примера сойдет.
Огюстэн понимающе кивнул:
— Ты имеешь в виду, что если кто-то хочет сделать подделку, но боится, что его поймают, он может вставить туда пару таких анахронизмов, чтобы выдать это за неудавшийся розыгрыш, если план не сработает?
— Точно! И Мортон Смит поступил именно так. Он использовал метафору о соли, например, которая имеет смысл только в современном понимании значения этого слова, а во времена Климента под солью имелись в виду только каменные кристаллы. Не говоря уже о том, что Мортон — известный во всем мире производитель соли.
— Но это все уж слишком тонко.
— Да, но надо помнить, что он не хочет быть раскрытым. Ему нужно только алиби на случай провала.
— И он провалился?
Костас пожал плечами.
— Многие ученые сразу заявили о подделке, но либо по доброте, либо стеснительности не стали показывать на него пальцем. Они заявили, что это была подделка семнадцатого или восемнадцатого века, хотя в те времена вряд ли кому было нужно изготавливать такую подделку, чтобы просто поставить книгу на полку… В любом случае сейчас такое бы не прошло. Все, связанное с письмом, подвергли анализу современными методами. Почерк, словарь, фразеологию. Ничего не сходится. И вывод может быть только один. Это — современная подделка, и ответственность за нее лежит на Мортоне Смите.
ebooksa