— Да.
— Значит, наш Хелекин только что пробудился от сна. Минут через пять этот фартук будет — так перепачкан, словно в нем провернули гору работы. Он жуткий неряха. Однажды он при мне выгреб рукой угли из потухшего очага, а потом вытер грязную пятерню о белоснежную скатерть. Его женушка просто рыдала!
Мужчины расхохотались, служанка хихикнула.
— Что будут заказывать веселые господа?
— Саузваркский пирог и пиво, что же еще?
Кессиас, согласно кивнув, шлепнул хихикающую девицу.
— И тащи все это — скорей!
— Впрочем, работать наш толстячок не очень-то любит, — продолжал он, посмеиваясь и провожая служанку взглядом. — Зато принять озабоченный вид лучше него не умеет никто. Но… мы ведь с вами пришли сюда вовсе не для того, чтобы обсуждать качества Хелекина. У вас, Ренфорд, тоже весьма озабоченный вид. Что, наше дельце продвигается не слишком успешно?
Лайам покачал головой.
— Нет. Оно вообще не продвигается. Никуда. У меня есть пара задумок, однако…
— Однако они вас не устраивают? — подсказал Кессиас.
— Да как вам сказать…
Служанка принесла кружки с пивом и, скромно потупившись, сообщила, что пироги скоро будут готовы. Она явно ожидала в ответ какой-нибудь шутки, но мужчинам уже было не до нее.
Когда разочарованная девица ушла, Лайам окинул взглядом зал. Он был заполнен больше чем наполовину, но Хелекин заботливо усадил его и эдила за столик, достаточно обособленный от остальных. Убедившись, что никто из посетителей не может подслушать их разговора, Лайам наклонился к эдилу и начал рассказ.
Сначала он повторил известные вещи. Кто-то (кого надо вычислить и как можно скорее) впустил в дом Окхэмов посредника-побирушку и профессионального взломщика. Взломщик вскрыл замки, неизвестный взял камень, а потом перерезал посреднику глотку.
— Мы, как мне кажется, можем предположить, что это был сильный мужчина. Потому что он не только убил нищего, но и выбросил тело с балкона. К тому же, по моим сведениям, взломщик очень боялся его.
Лайам не называл имен, а эдил их не уточнял, он только кивал и слушал.
— Ну так и что же?
Лайам описал Кессиасу Фурзеусов, и тот согласился, что подозрения с них можно снять.
— Остаются торговец, граф и барон. Что вам о них известно?