— Ефрейтор, вы в курсе, что ваш дневальный потерял нож?
— Не в курсе! — огрызнулся Павел. — Я почти всю ночь работал на станции.
— Ваша смена будет нести службу в наряде, пока не найдете нож, — процедил командир сквозь зубы, и тут же отрывисто скомандовал: — Встать в строй!
Павел сделал два шага, четко повернулся.
Командир прошел вдоль строя, оглядел солдат, заговорил без обычной своей сухости и отрывистости:
— Я прощаюсь с вами. Ухожу в отставку. На пенсию, то есть… Вот ваш новый командир, — и он отступил назад.
Щеголеватый капитан сделал шаг к строю, громко произнес:
— Здравствуйте, товарищи!
Рота вразнобой поздоровалась. Видимо всех немного ошарашила эта неожиданность ухода на покой бессменного Сухаря. Новый командир брезгливо покривился, но ничего не сказал.
Сухарь вновь прошелся вдоль строя, сказал, ни к кому не обращаясь:
— Сегодня прибыло пополнение… — оглядев строй, договорил: — Рядовой Волошин назначается оператором на высотомер, рядовой Кузьменко — планшетистом, рядовой Задорожний — электромехаником на Дубраву, остальные — радисты. Разойтись…
Павел подошел к нерешительно топтавшимся новобранцам. Трое — щупленькие парнишки, в обмундировании, висящем на них как на пугалах. И двое на вид вполне зрелые мужики, лет по двадцать пять. Один толстый, мордастый, с круглым, выпирающем животом, перетянутым ремнем. Павлу сразу пришло на ум, что он как две капли воды похож на Швейка, изображенного на иллюстрации когда-то читаной книги. Второй — высокий, широкоплечий, на смуглом сухощавом лице смешно смотрится нос картошкой.
Павел спросил:
— Кто Волошин?
— Я… — к Павлу подошел один из молодых. Держался он свободно и независимо.
— Пока устраивайся. Получи у каптера постельное белье, принеси койку со склада. Я сдам наряд, пойдем на станцию. Посмотрю, чему тебя в учебке научили…
Павел прошел в казарму. У тумбочки стоял сонный, грустный Могучий и теребил пустые ножны на поясе.
— Ну что, метатель? — ядовито осведомился Павел. — Где нож?
— Ты же сразу выскочил, ты и подобрал… — плаксиво протянул Могучий.
— Была нужда в темноте, да еще в шиповнике шарить… — бросил Павел и прошел в спальное помещение.