Волошин нерешительно топтался на месте, глядя на каптера. Напуская на себя жуткую свирепость, Павел рявкнул:
— Что, не ясно?! Повторить?!
Каптер примирительно протянул:
— Ну, чего ты кричишь? Порядок есть порядок…
Павел резко повернулся, пошел прочь по коридору. На полпути обернулся, Волошин все так же топтался у своей койки.
— Сколько я должен ждать? — вкрадчиво, но с угрозой осведомился Павел.
Косясь на каптера, Волошин, наконец, затопал за ним. Павел шел молча, торопливо. Волошин поспешал следом. Теплый ветерок приятно овевал лицо. Хорошо! Павел терпеть не мог толчею и многолюдство казармы. Любил тишину и полумрак капонира, одиночество среди приборов. И Волошин, в общем-то, ему не был нужен. Однако осенью домой, надо смену подготовить…
Котофеич уже дома, лежит на солнышке на конце бревна, торчащего из глинистой насыпи крыши капонира. Увидев Павла, предупредительно муркнул.
— Отдыхай, Котофеич… — благодушно проговорил Павел. — Ты, Волошин, его не обижай. Это замечательный кот. Потом поймешь, чем он замечателен…
Павел показал Волошину станцию, сказал:
— Давай, включай, покажешь, чему тебя учили…
Волошин равнодушно оглядел приборы, сказал:
— Ничему меня не учили…
— Как?!
— Да я в полку был, в роте управления…
— Понятно, откуда у тебя почтение к лычкам… — протянул Павел. — Эт, что же, тебя с самого начала обучать придется?
Волошин пожал плечами.
— Ладно. Для начала возьми канистру, за дизелем стоит, и сходи за водой. Вода и для питья тоже. Смотри, из какой-нибудь параши не набери. Помой полы в фургонах.
Хоть Павел был и на офицерской должности, но полы в фургонах мыл сам. И теперь с удовольствием думал, что избавился от этой неприятной обязанности. Волошин ушел с канистрой к колонке, торчавшей возле хоздвора. А Павел сел к столику, расчертил лист бумаги сеткой азимута и дальности, нанес маршруты, по которым обычно летают гражданские самолеты.
Волошин старательно мыл полы, когда пришли Лаук, Никанор и оба пожилых салаги. Павел провел их в бомбоубежище, включил свет. Расселись на рундуки. Некоторое время стесненно молчали, переглядываясь. Наконец Кузьменко громко кашлянул, сказал:
ebooksa